Политбюро и дело Берия. Сборник документов

О моей вине по работе в аппарате Специального] комитета

В начале организации аппарата Берия предложил мне (под предлогом необходимости следить за соблюдением секретности) взять в аппарат в качестве помощника чекистку т. Леонову (быв[шую] жену начальника Следственного отдела МВД и в настоящее время жену Ордынцева). Леонова (как это видно сейчас, она была приставлена также и для слежки за мной) запустила канцелярию, и мне не удалось из-за занятости, а в последнее время из-за болезни проверить ее работу по канцелярии и по архиву и ликвидировать запущенность в секретном делопроизводстве и архиве. На это потребуется значительное время. В этом я виноват.

Свои предложения об использовании архива б[ывшего] Специального] комитета я изложил отдельной запиской вместе с т. Коробовым.

Считаю, что архив важнейших документов (в том числе переписку уполномоченных, которая шла помимо меня, переписку с МГБ и, самое главное, архив из 646 важнейших постановлений и решений) надо сохранить и тщательно просмотреть. Постепенная передача документов б[ывшего] Специального] комитета в министерство совершенно недопустима.

_____________________________________

За короткий срок трудно, т. Маленков, вспомнить деятельность комитета за 8 лет работы и оценить, все ли правильно делалось нами под руководством Берия. Если ЦК и правительством будет признано полезным использование меня для этой цели, я честно выполню любое поручение.

В. Махнев

11 июля 1953 г.

Пометы:

Доложено. Ознакомлены тт. Малышев, Хрущев. 13.7.53

К делу Берия, 31/VII.53. [п.п.] [подпись неразборчива]

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 480. Л. 64–75. Копия. Машинопись.

Письмо К. Соснова от 11 июля 1953 г. Г. М. Маленкову

Совершенно секретно

Серия «К»

В Президиум

Коммунистической партии Советского Союза товарищу Маленкову Г. М.

гор. Москва

В 1937-38 гг. в Башкирии органами НКВД была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная, вредительская организация, проводившая подрывную работу в нефтяной промышленности БАССР. Я не имел прямого отношения к следствию, так как работал начальником учебной части Оперативно-чекистских курсов, но помню, что один из арестованных дал показания о том, что Берия, работая на Кавказе, являлся участником контрреволюционной организации и проводил активную подрывную деятельность в нефтяной промышленности.

Показания были получены сотрудником НКВД Башкирии Глуховым, работавшим начальником отделения 3-го отдела. Когда эти показания стали известны в НКВД СССР, Глухов был по распоряжению из Москвы немедленно арестован и этапирован в НКВД СССР.

Впоследствии из неофициальных источников было известно, что Глухов, якобы, по решению Особого совещания при НКВД СССР был расстрелян.

Берия оказался бешеным врагом советского народа и Коммунистической партии, и поэтому надо полагать, что показания, полученные в 1937-38 гг. в отношении его контрреволюционной деятельности, является правильными, а сотрудник НКВД Башкирии Глухов расстрелян, видимо, по указанию врага народа Берия с целью замести следы предательства и преступления.

Докладывая об этом, прошу Вас дать указание проверить указанный факт.

Зам[еститель] начальника] отдела МВД ст[анции] УФА

полковник К. Соснов

11 июля 1953 г.

Исх. № 1177

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 480. Л. 111. Подлинник. Машинопись.

Письмо Д. Г. Мальсагова от 11 июля 1953 г. Г. М. Маленкову

Председателю Совета министров СССР тов. Маленкову Г. М.

члена КПСС Мальсагова Дзияудина Габисовича, проживающего: Казахская ССР, Талды-Курганская область, г. Текели, П-Кордон, Заречная, 16, кв. 11

Заявление.

В феврале 1944 года обкомом ВКП(б) бывшей Чечено-Ингушской АССР я был послан в Галанчежский район ЧИАССР для оказания помощи в выселении чеченоингушского населения. Операция по этому выселению населения по Чечено-Ингушской АССР проводилась под непосредственным руководством наркома внутренних дел СССР Берия Л. И. В период выселения населения Чечено-Ингушской АССР с 23.11.44 по 1.111.44 года я являлся очевидцем фактов массового зверского уничтожения сотнями и тысячами людей путем сожжения и применения оружия, осуществленных по указанию и под руководством Берия Л. П.

Так, 27.11.44 года на хуторе Хайбахой Нашхоевского сельского совета Галанчежского района утром в начале переселения людей было объявлено людям: кто не сможет следовать, идти в силу преклонного возраста, болезни, беременности, молодости и т. д., их отправят отдельной транспортной колонной, надо собраться. Таким обманным путем собрали людей, больных, беременных женщин, стариков, детей и т. д., загнали их в колхозное животноводческое помещение — большую конюшню, предварительно настланную сеном, облитую горючим, замкнув двери, в которой сожгли живыми более 600 человек стариков, детей, больных, беременных женщин и др. путем поджога всего этого здания. Очевидцами этого зверства кроме меня являются Гаев Джандар, проживающий г. Алма-Ата, Гаевы Мухади и Мухи и ряд лиц, проживающих в г. Текели Талды-Курганской области.

28.11.44 года таким же путем были преданы сожжению более 500 человек стариков, детей, беременных женщин, больных, в том числе инвалидов Отечественной войны, в селе Елхарой Галанчежского района, в числе их оказалась мать фронтовика Тимербулатова Дамби — Тимербулатова Калу, которая была вытащена из овчарника дочерью Тимербулатовой Баянт. Многих людей, которых не успели уничтожить этим путем, расстреливали на месте. Подобные факты зверского уничтожения людей были осуществлены во многих районах Ч[ечено]-И[нгушской] АССР в период этого выселения под руководством Берия Л. П.

После переселения населения люди десятками, сотнями, целыми семьями умирали во всех областях Казахской ССР от голода и заболеваний, в результате в 1944 году погибло более 30 % населения, переселенного с Северного Кавказа по настоянию Берия Л. П.

Об этих фактах зверского уничтожения советских людей, незаслуженного презрения и унижения нас здесь, в Казахской ССР, я в январе 1945 года написал заявление на имя секретаря ЦК ВКП(б) тов. Сталина, которое не дошло до тов. Сталина, а попало к Берия Л. П. После этого в первых числах февраля 1945 года меня вызвали в Талды-Курганское областное управление НКВД, где спросили у меня: «Вы писали заявление на имя тов. Сталина?» Я ответил: «Да, писал». Тут же начальник отдела спецпоселений У НКВД Алпысбаев сказал мне, что «если повторишь такое заявление, то головы на плечах иметь не будешь, теперь и на работе в органах юстиции не оставим тебя больше». И действительно, через две недели — 15.11.1945 года — я был уволен с работы заместителя председателя Талды-Курганского областного суда без всякого мотива в приказе, несмотря на то что я потерял 5 родных и 19 двоюродных братьев на фронтах Отечественной войны, которые погибли в боях с фашистскими захватчиками, защищая советскую социалистическую Родину, и сам я выполнял задания командования в составе отряда особого назначения НКВД СССР, где дважды был ранен и никакой претензии по работе ко мне никто не имел и не предъявлял. С тех пор, несмотря на то что я после переселения здесь, в г. Алма-Ате, окончил юридический институт и университет марксизма-ленинизма, к работе по своей специальности меня не допускают.