Пётр Толочко - Украина в оранжевом интерьере

Можно и не повторять. Для того, чтобы составить объективное представление о кровавом терроре лебедевской Службы безопасности (СБ), достаточно и тех данных, которые содержатся в националистических изданиях: разных сборниках, а также в Летописи УПА. Практически все они воссоздают зловещий образ этой структуры. Их расхождение только в том, на что она была похожа. По свидетельству одних, она напоминала советское «ЧК», другие убеждены, что «СБ» была организована по немецкому образцу. Большинство его командиров — это бывшие курсанты немецкой полицейской школы в Закопанному 1939-1940 гг. И были ими преимущественно галичане.

Как считал один из ведущих деятелей ОУН-УПА Макс Скорупский, « СБ и ее деятельность — это наиболее черная страница истории тех лет. Горше не могло быть, так как полиция сама была законом и судом». Целиком созвучный ему также Шуляк, который в работе «Во имя правды» ввел понятие «рубановщины», как явления террора в националистической среде. « Эта система надзора и ликвидации жертв на основании решений самого СБ — без какого-либо суда — была позорная и ужасная». Бандеровцы, согласно названному автору, « загнали оппозицию под землю и в эту категорию попадали все, кто не был сторонником бандеровщины».

Под беспощадный нож бандеровской СБ попадали действительно все. Свои поселяне, которых уничтожали только за то, что кто-то из них критически высказался относительно методов борьбы. Убивали целыми семьями, сжигали живьем в хатах. « Достаточно было кому-то высказать свое мнение, которое не полностью согласовывалось с тезисами нашей пропаганды, — вспоминал М. Скорупский, — и ночью такой человек исчезал. Теперь с такими «судами» даже не прячутся, людей вешают и убивают просто на их дворах».

Приводятся и примеры таких «судов». Так в с. Шепетовке без какого-либо суда и следствия повесили Василия Федорука, его жену Татьяну, брата Михаила, убили Наталку, жену какого-то В. и его старую мать Христю. Больше, как замечает Скорупский, доставалось так называемым «схиднякам», которых убивали просто так, на всякий случай. Во время рейдов на восток « расстреливали вместе с семьей и жгли дома тех, кто отказывался идти в УПА».

Согласно Шуляку, « ужаснейшая трагедия разыгралась с пленными Красной Армии, тысячи которых жили и работали в селах Волыни… Бандеровцы придумали такой метод их истребления. Приходили ночью к дому, брали пленного, выводили во двор и заявляли, что они советские партизаны и хотели, чтобы он шел с ними. При несогласии грозили расстрелом. Тех, кто соглашался на это, здесь же и расстреливали».

По свидетельству М. Скорупского, « СБ сначала расстреливала и всех советских партизан, но позже мы увидели, что это идиотизм, так как таким способом надо было выстрелять всех «схидняков», которые были в советской партизанке и в Красной Армии, а с кем же тогда делать революцию против советов?». Массовые чистки совершала СБ также и в самой УПА. Прежде всего это касалось мельниковцев и бульбовцев, но ликвидации подлежали также ненадежные элементы и в подразделениях, контролируемых ОУН Бандеры. Практически в каждом из них, даже и в наиболее мелком, были учреждены «политруки» от СБ, чья власть ничем не ограничивалась. В сущности, на все националистическое движение была распространенная диктатура одной партии. Только на Дубенщине СБ убила свыше 30 активных членов ОУН.

B конце марта 1943 г. руководитель СБ Лебедь издал приказ начать радикальное очищение украинской территории от польского населения. Формальным поводом было то, что поляки сотрудничали с немцами, а на самом деле бандеровцы реализовали один из пунктов Львовского Акта Украинского государства, согласно которому Украина объявлялась страной только для украинцев. После сожжения польского села Куты и уничтожения его жителей, как свидетельствует М. Скорупский, « ежедневно, как только садилось солнце, небо купалось в зареве пожаров. Это пылали польские села».

Следовательно, и в этом подтверждается справедливость обвинения Т. Бульбы-Боровца, который считал недопустимым позорное истребление польского гражданского населения и других национальных меньшинств, которое, к тому же, осуществлялось «под маркой УПА, да еще якобы, по приказу Бульбы».

К сожалению, искренние признания участников освободительных соревнований не сопровождаются такой же мерой объективными оценками ужасного бандеровского террора. Только некоторые из них считали его следствием национал-фашистской идеологии ОУН. Большинство, в том числе и уже упоминавшиеся М. Скорупский и Шуляк, едва ли не единственным источником этого зла, которое посеяло столько горя и ненависти, считали Николая Лебедя-Рубана. Это он и его партийная преступная клика, утверждали названные авторы, в явном сумасшествии проливали братскую кровь, но « во всех этих позорных преступлениях не виновны ни героические бойцы УПА, ни старшины УПА, ни рядовые исполнители СБ». Шуляк назвал Лебедя-Рубана «высочайшим держимордой УПА».

Но если был высочайший, тогда были и низшие. Конечно, не все в УПА ответственны за кровавый террор СБ, но, очевидно, нет никаких оснований оправдывать тех людей, которые исполняли преступные приказы своего «вождя» и запятнали себя кровью сотен тысяч невиновных жертв. И может ли им быть прощение за это?

Для тех из наших современников, которые склонны к идеализации и даже героизации ОУН-УПА, приведу слова одного из воинов отдела УПА на Дубенщине, Ивана Ольхового. В разговоре с подпольщицей Олей Горошко он сказал: « На боевой плоскости УПА вела хрустальную работу, если на нее смотреть свысока или издалека. Надо подойти вплотную, чтобы увидеть все другое, что издалека совсем не видно. В низах наших действий полным ходом разгуливали человеческие страсти, злоба, ненависть, зависть и желание убогого показать свою силу... Мы почти сознательно содействовали злу и разрешали позорить все то, что должно быть святым».

А теперь относительно обвинения Т. Бульбы бандеровцев в сотрудничестве с немцами. К сожалению, оно также находит свое подтверждение реальными фактами, хотя грешными в этом были не только они, но и все националистическое движение Западной Украины. Позднее разные ветви ОУН-УПА будут обвинять одна другую в сотрудничестве с гестапо и в том, что в Украину они вошли в начале войны Германии с Советским Союзом в немецких обозах. В значительной степени это соответствует действительности, ведь от самого зарождения ОУН пользовалась поддержкой соответствующих разведывательных служб Вермахта. Значительная часть старшинской верхушки будущей УПА прошла военную подготовку в 1939-1940 гг. в немецких лагерях и даже получила соответствующие чины немецкой армии.