Пётр Толочко - Украина в оранжевом интерьере

После оккупации Польши и до нападения Германии на Советский Союз в Кракове действовал Украинский центральный комитет под руководством проф. В. Кубийовича, который работал с разрешения и под защитой немецкой администрации. В течение 1939-1940 гг. украинская молодежь при его содействии привлекалась к службе в немецком подразделении «Веркшутце» в Кракове, где проходила «военную и идеологическую подготовку». Какая-то ее часть направлялась на работу в Германию, где овладевала немецким языком. В целом, вся верхушка ОУН видела в немцах своих естественных союзников в борьбе за независимую Украину и с чувством радости встретила весть о начале войны.

На первых порах немцы действительно, как утверждают сами националисты, сочувствовали их делу. 30 июня 1941 г. под их покровительством во Львове был провозглашен Акт образования Украинского государства во главе с С. Бандерой и Председателем Краевого правления Я. Стецько. О том, какими были взаимоотношения ОУН с немцами ярко свидетельствуют слова приветствия в этом акте « героической немецкой армии и ее фюреру Адольфу Гитлеру». Вслед за этим аналогичные приветствия « творцу и вождю великой Германии Адольфу Гитлеруславной германской непобедимой армии» послало Собрание украинцев Западных земель Украины. Представитель С. Бандеры и все присутствующие «горячо и искренне» приветствовали офицеров немецкой армии и, в свою очередь, получили приветствие их представителя проф. Коха, который призывал к « тесному сотрудничеству с немецкой армией под водительством великого вождя немецкого народа — Адольфа Гитлера».

Поддержали немцы на первых порах и Полесскую Сечь Т. Бульбы, которая развернула свою деятельность на Волыни вполне легально, без какого-либо сопротивления новых хозяев края. Больше того, Бульба надеялся, что ему и дальше « удастся удержать в украинских руках возможность общественной и военной деятельности под немецкой оккупацией». Следовательно, надеялся на согласие и сотрудничество с немцами. Иллюзии эти кончились, как только на Волыни было налажено гражданское немецкое правление, места в котором ни Бульбе, ни его Сечи не было. Пришлось переходить на подпольное положение, идти в леса и видеть отныне в немцах не союзников, а врагов. И даже спорадически вести с ними борьбу, масштабы которой, тем не менее, были весьма скромными, чтобы они могли серьезно навредить оккупационной власти.

Другим было отношение к сопротивлению немцам со стороны ОУН А. Мельника. До 1943 г. оно принципиально не желало прибегать к так называемой партизанке, мотивируя это тем, что главное внимание должно быть сосредоточено не на сегодняшней борьбе с немцами, а на будущей — «с москалями». Инструкции, которые приходили со Львова сводились к тому, что «разворачивать партизанку не целесообразно», чтобы не оказывать содействие разваливанию Восточного фронта. « Чем дольше длится война с Москвой, тем лучше, тем больше она(Москва — авт. ) исчерпывается». При этом ссылались на Запад, который придерживается такой же тактики и не спешит высаживать десант во Франции.

Аналогично относилось к ведению партизанской борьбы против немцев и ОУН С. Бандеры. Оно также избегало ее до начала 1943 г. Больше того, рассылало воззвания на места, в которых «партизанка» объявлялась преступлением против своего народа. Только в 1945 г., группа Бандеры-Лебедя объявит себя основоположницей УПА и борьбы с немцами.

Позднее разные отделы ОУН-УПА будут соревноваться за пальму первенства в начинании этой борьбы, но в действительности спорить было не о чем. И те и другие, в сущности, больше имитировали борьбу. Из воспоминаний ее участников вытекает, что к оружию они прибегали тогда, когда нужно было освобождать из тюрем своих товарищей, брошенных туда немецкой жандармерией, или пополнить запасы сахара из складов, которые охранялись немцами. Как правило, в таких воинских акциях отряды УПА теряли три-четыре вояка, что само по себе свидетельствует о небольших их масштабах. При этом, во всех случаях стычки происходили не с военными частями и не ради того, чтобы пустить под откос эшелон с оружием для фронта, как это делали советские партизаны, а с немецкой жандармерией и польскими полицаями.

Странной была эта борьба, которая не препятствовала оуновцам поддерживать вполне мирные переговорные отношения с немцами и заключать с ними соглашения о сотрудничестве. Такие переговоры, в частности, состоялись в г. Луцке в ноябре 1943 г. между мельниковцами и немцами. Стороны пришли к соглашению, что повстанцы « имеют право организовывать вооруженные силы для борьбы против советских партизан и других диверсионных банд, которые уничтожают украинское население». С этой целью был сформирован «Украинский легион», который действительно боролся с советскими и польскими партизанами.

В конце 1943 — в начале 1944 г. пример мельниковцев наследовали и бандеровцы. В г. Кременец они провели переговоры с немецким командованием «Кампфгрупе Прютцман», с которым заключили вполне мирное соглашение. Согласно ему руководство УПА обязывалось не воевать с немцами, а те обещали то же самое со своей стороны. Кроме того, бандеровцы получили от немецкого командования пароль, по которому их должны были беспрепятственно пропускать в немецкие тылы.

Переговоры с немцами вел и Т. Бульба-Боровец. Они проходили в октябре-декабре 1942 г. Немецкую сторону представляли ровенский гебитс-комиссар доктор Беер и командир полиции Волыни и Подолья подполковник СС доктор Пюц. К сожалению, для Бульбы, его условия сотрудничества, в отличие от бандеровских и мельниковских, были вне компетенции названных должностных лиц, а потому переговоры кончились ничем. Возможно, если бы они состоялись в 1943 ли 1944 гг., Бульба и доктора Беер и Пюц были бы менее амбициозными в своих претензиях. Но в 1942 г. они еще не теряли надежды на лучшее развитие событий.

В 1944 г. отношение немцев к УПА стало еще более толерантным, можно даже сказать, союзническим. Они постоянно вели переговоры с командованием отдельных повстанческих отрядов, давали оружие с обязательным условием, чтобы те использовали его для борьбы с Красной Армией. « Наша задача, — как вспоминают участники тех событий, — было приготовиться как можно лучше к борьбе с новым оккупантом. О стычках с немецкой армией никто уже и не думал».

Ради справедливости следует сказать, что об этих «стычках» националисты не весьма думали и раньше. Теперь же, в 1944 г., между ними и немцами определилось полное согласие. Отступая, немцы вооружали отряды УПА для продолжения борьбы с ненавистными для тех и других «советами». Фактически, между сторонами восстановился тот альянс, который наблюдался в 1939-1941 гг.