Михаил Речкин - Сибирский Ковчег [Тайна спасения человечества]

Вполне можно всё это назвать детскими фантазиями, но, увы, мне нередко приходится сталкиваться с детьми, которые рассказывают очень необычные вещи. Поэтому я не стала спешить с выводами, а решила проверить её рассказ.

Когда начало темнеть, мы поехали в деревню, находившуюся недалеко от озера. Ребята заранее договорились с одним местным жителем, что мы будем у него ночевать. В доме было несколько комнат, поэтому мы все удобно разместились, мне досталась отдельная комната. Но спать мы не спешили, ребята заранее запланировали всё, в том числе и шашлыки под луной. Они сами их готовили, а нам с Ирой оставалось только отдыхать, чем я и воспользовалась.

Уже в своей комнате открыла окно, расслабилась и попробовала получить Знание. Получилось! Я увидела куполообразное строение, находящееся под водой. Потом это строение как бы рассыпалось на отдельные фрагменты, и часть из них вообще исчезла, а оставшаяся часть образовала некое подобие треугольной крыши. Из её центра шли какие-то импульсы, которые проходили через толщу воды, создавая её круговое вращение, с распространением во всех направлениях.

Мне пояснили, что здесь находится один из разрушенных храмов, но его энергетика не пропала, накапливаясь, она генерирует импульсные выбросы. Именно благодаря энергии Храма, вода озера Данилово имеет целебные свойства. Больше я ничего узнать не успела, пришел Дима и пригласил к столу.

По комнатам мы разошлись только под утро.

Я проснулась, когда ребята уже завтракали. Подсела к ним.

Через полтора часа мы отдали ключи хозяину дома и поехали сначала в Муромцево, а потом в Окунево, куда попали только в полдень.

Михаил Николаевич ждал нас, у него была запланирована поездка в лагерь к ученым. А ребята, побывав на Татарском увале возле часовни и в ашраме бабаджистов, собрались возвращаться в Омск, я с ними попрощалась, поблагодарила за хорошо проведенное время, договорились ещё раз встретиться перед моим отъездом из Омска. Они уехали, а мы с Михаилом Николаевичем отправились к учёным. По дороге он решил показать мне так называемую Школьную гору. Мы подъехали к одноэтажному зданию школы и остановились. Вышли из машины, по высоким ступенькам перебрались в школьный двор и, пройдя метров двадцать, оказались на высоком берегу реки Тары. Оказалось, именно этот крутояр и называют окунёвцы Школьной горой.

Михаил Николаевич попросил меня «посмотреть», что находится в недрах этой «горы». Я настроилась, но храма там «не увидела», а лишь развалины какого-то каменного строения, если быть точнее — обломки плит.

Мы вернулись в машину и поехали к ученым. У них рабочий день был в самом разгаре. Они занимались на большом поле, измеряя что-то своей аппаратурой. Я познакомилась с Александром Сергеевичем Зайцевым, Ниной Владимировной Сокулиной и Алексеем Сергеевичем Вознесенским. Нина Владимировна оказалась не только ученым-геологом, но и сенсом. Она предложила «посмотреть» мне одно место. Я настроилась, вошла в контакт и сказала: «Там есть большой светлый храм». После чего мы вместе с ней попытались обрисовать его, и наше описание во многом совпало, правда, информация пришла очень ограниченной. Кто-то не очень хотел раскрывать свою тайну.

Мы отработали на поле несколько часов. Ученые своим аппаратом, к которому была подсоединена самая обычная кувалда, простукивали участки земли и вели запись. А когда они закончили всю намеченную работу, мы отправились на их базу. Базой оказался небольшой деревенский дом со всеми удобствами на просторном, заросшем травой-муравой дворе. На нём мы и расположились, тем более погода стояла теплая и безветренная. Разговорились. Как выяснилось, Александр Сергеевич нередко сталкивался с необычными явлениями, ему даже удалось несколько раз запечатлеть на фотопленку невидимые глазу объекты. Он знал много разных аномальных историй, некоторые из них рассказал нам. А главное — Зайцев допускал вероятность существования Храма. Но ему как ученому нужны были реальные доказательства. Позднее в Москве, обработав на компьютере все исходные данные, собранные во время экспедиции, они получат доказательства нахождения под землёй неких объектов, но это будет только одним из шагов к раскрытию тайны Храма.

Вечером мы с Михаилом Николаевичем вернулась в Муромцево. А утром, после завтрака, мы с Михаилом Николаевичем поработали над его вопросами, с ответами нам помогла моя баба Катя. В полдень снова поехали в Окунево — на этот раз к бабаджистам. Это последователи великого индийского святого Шри Бабаджи. У них в Окуневе ашрам — духовная община, где они проводят свои молебны и организуют праздники в честь своих святых, на которые собираются бабаджисты из разных областей России и других стран.

У них во дворе под навесом стоит большой стол, за которым они все кушают. По двору ходят только босиком, как в Индии. Друг к другу обращаются с большим почтением, причём в их поведении я не заметила никаких признаков религиозного фанатизма, они самые обычные наши люди, с той лишь разницей, что у них своя религия. При этом они никого насильно не призывают к своей вере и вполне терпимо принимают веру других… В ашраме находились и иностранные граждане, общавшиеся между собой в основном на английском языке, которым владели многие из бабаджистов-россиян, но я обратила внимание, что они и без знания языка прекрасно понимают друг друга. Михаил Николаевич пообщался с Расмой Розите, рассказал ей о планах экспедиции и о том, что уже удалось обнаружить в двенадцати километрах западнее Окунева. Расма посоветовала ему обязательно сходить на холмы (так она называла увалы — древний берег Тары).

Потом нас угостили очень вкусным супом и другими вегетарианскими блюдами. Бабаджисты пригласили нас в поход на увалы. Мы согласились. С нами пошли и учёные. Всего набралось около тридцати человек. Михаил Николаевич предполагал, что именно на увалах находится тот главный Храм, который ушёл под землю, поскольку видел необычную молнию, среди ясного неба дважды ударившую на увалы.

У нас был проводником высокий молодой человек с русой бородкой и очень добрыми глазами, его звали Володей, несмотря на то, что он не местный — бабаджист, дорогу знал очень хорошо, поскольку вёл нас уверенно.

Расстояние в шесть-семь километров мы преодолевали очень долго, ближе к увалам местность оказалась сильно заболоченной, с буреломами и змеями. Михаил Николаевич шёл вслед за проводником и видел две слишком больших для этой местности змеи, переползавших тропинку. Пришлось их пропустить.

Я шла вместе с группой ученых в самом хвосте колонны паломников. Мы уже прошли, наверное, более половины пути, поскольку приблизились к увалам, когда я обратила внимание на то, что заметно изменилась энергетика местности. Ощущалось некое сопротивление, тропинка ещё не шла на подъём, но идти становилось всё тяжелее. В это же время проводник Володя сказал Михаилу Николаевичу (они шли в голове колонны, и слышать их я не могла, Речкин рассказал мне это уже в Муромцеве), что сейчас все идущие начнут испытывать тяжесть при ходьбе, но когда пойдут обратно, их в этом же месте будет как будто выталкивать. Но я с учёными шла далеко от них и ничего этого не знала. Я лишь ощущала некий энергетический пояс, причём каждый новый пояс усиливал сопротивление, когда мы вошли в зону действия третьего пояса, я спросила у Сокулиной, что она чувствует. Нина Владимировна ответила, что насчитала три кольца , и сейчас мы подходим к четвертому. Наши ощущения снова совпали. Это вряд ли можно назвать самообманом или какой-то фантазией, за всё время движения, мы, ничего не говоря друг другу, насчитали ещё четыре круга-пояса. Всего их оказалось семь! Правда, уже потом Сокулина сказала мне, что перед самым входом в эту энерго-кольцевую зону, она попросила у хранителя этой местности разрешение на вход в нее. Я сделала то же самое, независимо от Нины Владимировны, но лишь после того, как насчитала третий круг.