Всеволод Овчинников - Человек и дракон

Организация эта, которую японцы вскоре привыкли называть по сокращенному названию «Эй-би-си-си», открыла свою клинику. Больных возили туда на новеньких джипах, а после бесплатного обследования на машинах же доставляли домой.

Некоторых пациентов настойчиво уговаривали остаться в стационаре. Но хиросимцы вскоре заметили, что такие предложения обычно делали безнадежно больным, которые через непродолжительное время расставались с жизнью на американской больничной койке. Так что роль стационара, в сущности, состояла в том, чтобы поставлять трупы для анатомического обследования.

В январе 1951 года «Эй-би-си-си» переместилась в новое помещение на холме Хидзияма. Там, если верить заявлению оккупационных властей, была открыта наиболее современная и хорошо оборудованная клиника в Восточной Азии. Но суть дела не изменилась. Врачи тщательно осматривали больных, досконально обследовали их с помощью новейшей аппаратуры, брали на анализ кровь, спинно-мозговую жидкость, но не прописывали никаких лекарств, не назначали процедур, даже не давали советов.

— Мы — не лечебное, а научно-исследовательское учреждение. Наш персонал не имеет права заниматься медицинской практикой в Японии. Практическое лечение мы предоставляем японским врачам, — так отвечала администрация «Эй-би-си-си» на недоуменные вопросы пациентов и их родственников.

Чем же тогда занимались медики на холме Хидзияма, под белыми халатами которых хиросимцы вскоре распознали военные мундиры? Первые пять лет в центре их внимания находилась «программа изучения наследственности». В городах, разрушенных атомными бомбами, было обследовано 75 тысяч молодоженов. В Японии тогда существовала карточная система. Кормящим матерям полагался специальный паек. Так что для американцев не представляло труда брать под наблюдение жительниц Хиросимы и Нагасаки с пятого месяца беременности.

Кроме основной программы, велись и другие исследования. Например, по программе «ПЕ-18» две с половиной тысячи детей в Хиросиме и Нагасаки сравнивались с таким же количеством контрольных детей, чьи родители переселились в эти же города уже после войны. По программе «ПЕ-52» обследовались дети, матери которых в августе 1945 года были на третьем месяце беременности. Темой программы «ПЕ-49» было изучение детей, находившихся в момент взрыва на расстоянии менее тысячи метров от эпицентра. Существовала и другая классификация — по болезням. За ее индексами проступала картина страданий, выпавших на долю «хибакуся»: «ХЕ-39» (рак крови), «ОГ-31» (бесплодие), «СУ-59» (коллоидные шрамы от ожогов).

— Пожалуй, никогда еще в истории медицины, — замечает западногерманский публицист Роберт Юнг, — такое большое количество людей, как больных, так и здоровых, не подвергалось столь тщательному медицинскому обследованию в пределах определенной территории и на определенном отрезке времени. Однако позорно само по себе уже то, что деятельность «Эй-би-си-си» финансировалась Комиссией по атомной энергии, основная задача которой состояла в совершенствовании американского ядерного оружия.

Японская общественность, таким образом, наблюдала, как представители страны, испепелившей Хиросиму и Нагасаки, с научной добросовестностью исследовали последствия своей акции. Это толкало японцев к выводу о том, что между сбрасыванием бомб и изучением последствий атомных взрывов существует причинная связь. Японцы невольно задавались вопросом: не состояла ли одна из целей атомных бомбардировок в том, чтобы жертвы ее могли дать американским ученым в мундирах материал для дальнейшего совершенствования нового бесчеловечного оружия? Что же, они были правы. Ведь именно ради этого министр обороны Форрестол призывал президента Трумэна использовать «единственную в своем роде возможность».

25 октября 1945 года президент Трумэн изложил «двенадцать моральных принципов», которые якобы составляют основу внешней политики Соединенных Штатов в послевоенном мире. Первый пункт этого заявления гласил: «Мы не стремимся ни к территориальной экспансии, ни к эгоистическим преимуществам. Мы не имеем планов агрессии в отношении какого-либо государства, большого или малого».

Тем временем в штате Нью-Мексико началось строительство завода для массового производства атомных бомб. В Соединенные Штаты прибывали все новые группы германских инженеров и техников. Ведущие концерны военно-промышленного комплекса США спешили завладеть техническими достижениями нацистского вермахта и люфтваффе. Наибольшим спросом у американских производителей боевой техники пользовались бывшие сотрудники исследовательских отделов гитлеровского министерства авиации.

3 ноября 1945 года — меньше чем через три месяца после уничтожения Хиросимы и через два месяца после капитуляции Японии — на рассмотрение Комитета начальников штабов США поступил доклад № 329 Объединенного разведывательного комитета. Его первый параграф гласил: «Отобрать приблизительно двадцать наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории».

При выборе целей рекомендовалось учитывать возможности нового оружия, то есть иметь в виду площадь эффективного поражения районов с высокой концентрацией материальной части и живой силы. В докладе цинично отмечалось, что использовать атомные бомбы против полевых войск и транспортной сети нерационально.

«Двадцать наиболее выгодных целей для атомных бомб, — говорилось в докладе, — представляют собой индустриальные центры, в которых сосредоточено много научно-исследовательских учреждений, специализированных промышленных предприятий, ядро государственного аппарата. Этот подбор обеспечит максимальное использование возможностей атомного оружия».

В списке намеченных целей фигурировали Москва, Ленинград, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль.

3 декабря Объединенный разведывательный комитет представил доклад № 329/1, где предложенный план был уточнен и дополнен. Предусматривалось, что вместе с Соединенными Штатами в нападении на Советский Союз примет участие и Соединенное Королевство. Так что для бомбардировки СССР могут быть использованы также авиабазы на территории Англии и ее заморских владений.

«Советский Союз, — констатировали авторы доклада, — в ближайшем будущем не может напасть на континентальные Соединенные Штаты. Советские заморские операции практически исключаются, так как у СССР нет значительного военно-морского флота. Для того чтобы действовать против Соединенных Штатов, Советскому Союзу надо было бы перевезти свои войска за 4 тысячи миль и воевать с противником, располагающим мощным военно-морским флотом, сильной авиацией и десятикратным превосходством в производстве стали».