Пётр Толочко - Дворцовые интриги на Руси

Глеб же, как свидетельствует суздальский летописец, имел совершенно иные намерения. Оказывается, им, а также его сообщником — родным братом Константином — овладела мысль избавиться от возможных конкурентов на рязанский престол и соединить в своих руках всю власть в княжестве. В средневековой практике междукняжеских отношений было много способов устранения соперников — изгнание, ослепление, заключение в поруб, — но Глеб избрал самый радикальный и жестокий. Он решил убить всех приглашенных «на поряд» князей: « И помыслъ има вложь рекшема има яко избьевѣ сих, а сам приимевѣ едина всю власть» [243] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 440. .

Конечно, главным творцом этого грязного замысла, как и всегда, был дьявол. Это он наущает Глеба на братоубийство: « Глѣбъ князь Рязанскыи Володимеричь наущенъ сотоною на братоубийство» [244] Там же. . Но летописец не склонен ограничиться только такой традиционной констатацией. «Хорош» в его представлении и Глеб. Его замысел убить братьев он называет «окаянным». При этом напоминает о том, какое наказание приняли от Бога Каин за убийство брата своего Авеля или Святополк за убийство Бориса и Глеба. Жертвы обрели венец праведников, а палачи — вечную муку.

Приглашенные князья собрались в Исадах, что на правом берегу Оки. Необычность места съезда, по-видимому, объясняется тем, что Глеб пытался исключить даже малейшее подозрение относительно своих коварных замыслов. В Рязань князья могли и не приехать. В Исады прибыли Изяслав, Кюр-Михаил, Ростислав, Святослав, Роман и Глеб. Предполагался, очевидно, приезд и Ингваря Игоревича, но по какой-то причине он не принял участия в съезде. В Лаврентьевской летописи на этот счет имеется несколько противоречивое объяснение: « Ингварь же не успѣ приѣхати к ним, не бѣ бо приспѣло еще время его» [245] Там же. . Из этой фразы сложно понять, то ли Ингварь опоздал на съезд, то ли (как младший среди рязанских князей) и не должен был участвовать в нем. Во Львовской летописи нет такой двусмысленности. Ингварь просто не успел прибыть, и тем самым спасся от смерти: « Ингварь же Игоревичь не успе приити на советъ. И тако заступи его Богъ отъ лютые смерти» [246] Львовская летопись. Рязань, 1999. С. 194. .

Прибывшие князья получают приглашение от Глеба и Константина на торжественный обед, который должен был состояться в их шатре. По-видимому, это предусматривалось протоколом встречи и не могло вызвать у гостей Глеба каких-либо подозрений. Пир давался в их честь, и они охотно приняли приглашение.

« Они же, — замечает летописец, — не вѣдуще злыя его мысли и прелести, вси шесть князии каждо с своими боляры и слуги придоша в шатеръ ею» [247] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 440. . Глеб же тем временем готовился к их встрече. Для расправы над братьями им были снаряжены специальные отряды из слуг и половцев. Вооруженные до зубов, они еще до прибытия гостей были тайно помещены в соседний с княжеским шатер и должны были ожидать сигнала. Летописец подчеркивает, что об этой засаде никто не знал, разве только «злоу мыс ленный князь и его проклятые думцы».

Замысел Глеба и Константина заключался в том, чтобы после выпитого вина, когда все уже будут в необычайном возбуждении, спровоцировать потасовку и в ней убить князей. Такое публичное устранение конкурентов, согласно их расчетам, могло бы сойти за несчастный случай и хотя бы частично обелило тех из участников кровавой драки, кто останется в живых. У нас, к сожалению, нет данных для подтверждения реальности такого плана, но, думается, он был именно таким.

Когда застолье было в самом разгаре и все его участники еще пили и веселились, Глеб вынул из ножен свой меч. Это было сигналом к началу нападения на ничего не подозревавших гостей. В княжеский шатер ворвались дружинники Глеба и половцы и принялись рубить князей, их бояр и слуг. Через непродолжительное время все гости были перебиты. Вот как описан этот кровавый финал пира в шатре Глеба Рязанского: « Начаста сѣчи преже князи, также боляры и слугы ихъ много множство, одинѣх князии шесть, а прочих боляр и слугь бе-щисла, изби с своими слугы и с Половцы» [248] Там же. Стб. 441. .

Это избиение рязанских князей случилось 20 июля в день памяти пророка Ильи.

Среди шести порфироносных жертв Глеба Рязанского пять состояли с ним в двоюродном родстве, а один — Изяслав Владимирович — был его родным братом. Входила ли и эта смерть в расчет Глеба или же Изяслав пострадал за компанию, сказать трудно.

Избиением братьев Глеб рассчитывал укрепить свое положение старейшины рязанских князей, но достиг прямо противоположного результата. Из обрывков свидетельств поздних летописных сводов можно заключить, что это злодейство лишило его поддержки не только со стороны суздальских князей Константина и Юрия Всеволодовичей, но и жителей Рязани. Они отказали ему в доверии и показали «путь от себя». Пришлось Глебу бежать к своим союзникам половцам. В Рязани утвердился Ингварь Игоревич, тот самый, который так счастливо опоздал на княжеский съезд.

Через год Глеб Владимирович с братом Константином предприняли попытку вернуть себе рязанский престол, но она оказалась неудачной. С наемной дружиной половцев они в 1219 г. подошли к Рязани. Навстречу вышел во главе рязанских полков Ингварь Игоревич. В состоявшейся битве Глеб и Константин потерпели сокрушительное поражение и вновь бежали в Половецкую землю. Описание этого столкновения, содержащееся в Лаврентьевской летописи, заслуживает того, чтобы быть полностью процитированным: « Того же лѣта. Безаконныи Глѣбъ Володимеричь приде со множеством Половець к Рязаню, и изиде противу имъ Ингваръ съ своею братиею, и ступишимся обоимъ бишася крепко, и Божьею помощью и креста честного силою побѣди Ингваръ злаго братоубиицю Глѣба, и многы от Половець избиша а ины извязаша, а сам оканьныи вмалѣ утече» [249] ПСРЛ. Т. 1. Стб. 444. . Победа Ингваря, как видим, была предопределена, поскольку ему помогал сам Бог.

На этом, по-видимому, попытки Глеба Рязанского вернуть так бездарно потерянный стол не прекратились. Помощниками его в этом несбыточном мероприятии были все те же половцы. Других союзников из числа русских князей он так и не приобрел. Вероятно, никто не хотел рисковать своей репутацией связями с «окаянным» и «беззаконным» Глебом.

В Московском летописном своде имеется одно любопытное сообщение под 1219 г., которое, наверное, имеет отношение к отражению Ингварем Игоревичем претензий Глеба на рязанский стол. Он просит владимиро-суздальского князя Юрия Всеволодовича и его брата Ярослава оказать помощь в борьбе с половцами. Те направляют ему свои полки, с которыми он и выступает в поход. Еще до подхода русских дружин половцы снялись с позиций и спешно ушли в глубь степи. Ингварь настиг только их арьергард, который и был им разгромлен.