Лю Юн-нянь - Дружба, скрепленная кровью [Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.]

Часть собралась в роще, недалеко от деревни. Командир полка товарищ Тимошенко, увидев на голове Ли Фу-цина повязку, еще издали закричал:

— Эй ты, паренек! Ты что, ранен? Тяжело?

— Ничего страшного. Так, царапнуло! — заулыбался Ли Фу-цин.

— Ты у кого это коня взял? — Командир, любивший пошутить с молодыми бойцами-китайцами, сделал вид, что сердится.

— Нет, — в тон ему ответил Ли Фу-цин. — Это белополяк подарил мне!

Среди своих Ли Фу-цин немного повеселел. Но мысли о раненой женщине, о ее дочурке и обо всем, что с ними произошло в деревне, то и дело приходили ему на ум. «Отомщу за них, буду драться еще беспощаднее!» — решил он про себя.

Все трофеи, добытые у польского офицера, Ли Фу-цин передал командиру взвода.

В то время Красная Армия находилась в каких-нибудь семидесяти километрах от Варшавы. Однажды после боя, когда бойцы обедали, прибежал связной и передал Ли Фу-цину, что его вызывает командир полка Александр Тимошенко. Ли Фу-цин тут же явился в штаб. Разложив прямо на траве карту, командир полка поставил перед Ли Фу-цином боевую задачу.

— Смотри сюда, — говорил ему командир, показывая по карте. — Здесь, южнее Варшавы, проходит первая линия внешних оборонительных сооружений. Нам надо точно выяснить расположение позиций противника. Ты с отделением разведки пойдешь на выполнение этой задачи.

— Выступать сейчас? — спросил Ли Фу-цин.

— Да, именно сейчас, — подтвердил командир полка. — Вот видишь, неподалеку отсюда находится роща, на западной опушке которой раскинулась деревушка. Прежде всего выяснишь численность противника, находящегося в этой деревушке, и только потом отправишься на разведку вражеских позиций. Понял?

— Понял! Задание будет выполнено!

— Ну вот и хорошо! — и командир полка, крепко пожимая Ли Фу-цину руку, добавил: —Желаю возвратиться с победой!

Итак, отделение разведчиков во главе с Ли Фу-цином выступило в направлении рощи. Когда до нее стало совсем близко, Ли Фу-цин выслал в разведку Ван Цая и Ма Мин-тэ. Не обнаружив противника, отделение углубилось в рощу и, разбившись на две группы, стало подходить к деревушке, о которой говорил командир полка. Когда до деревушки осталось совсем немного, бойцы влезли на деревья и начали наблюдать. Деревня, казалось, замерла. Отделение вошло в деревню.

Бойцы увидели странную картину. Все ворота были наглухо заперты, на некоторых висели замки. Даже там, где ворота были нараспашку, — ни души; в домах все перевернуто вверх дном. Как видно, хозяева еще не возвращались после того, как в деревне побывали белополяки. Чуть ли не каждый домик обшарили разведчики и наконец обнаружили двух седобородых стариков — глухого еврея и белоруса.

— Скажи-ка, дедушка, когда прошли здесь белополяки? — обратился к белорусу Ван Цай.

— На рассвете, сынок! — прошамкал дед и стал жаловаться: — Зарыл я в землю корзину картошки, так и ту утащили разбойники…

Разузнав численность белополяков, Ли Фу-цин успокоил как мог стариков и отправился дальше — в разведку. Используя в качестве укрытия каждую складку местности, разведчики полностью выяснили расположение позиций белополяков: на левом фланге находились позиции пехоты, в центре стояла артиллерия, насчитывающая до пятидесяти стволов, на правом фланге расположилась кавалерия. Вернувшись в полк, бойцы доложили о результатах разведки командиру, который объявил им благодарность и приказал хорошенько отдохнуть до получения нового задания.

Под вечер командир полка снова вызвал Ли Фу-цина. «По решению командования, — начал он, — сегодня в 22.00 начнется генеральное наступление против белополяков. Мы наступаем в центре, справа от нас пойдет 4-я дивизия, слева — 8-я. Приказываю вашему отделению разведки составить штурмовую группу, которая под прикрытием 3-го и 4-го эскадронов должна обеспечить уничтожение огневых позиций артиллерии противника. По выполнении задачи подадите мне сигнал».

После того как Ли Фу-цин уяснил задачу, командир полка отобрал еще восемь бойцов, которых придал отделению разведки. Штурмовая группа в составе двадцати шести человек под командованием Ли Фу-цина вышла на задание около восьми часов вечера.

Продвигаясь вперед, Ли Фу-цин придерживался того же маршрута, по которому ходил в разведку днем. Миновав рощу, где ничего подозрительного не обнаружили, бойцы направились к уже знакомой им деревушке. Но едва они вошли в нее, как сразу же наткнулись на противника и были окружены со всех сторон. Руководя боем, Ли Фу-цин подал своим сигнал, означающий, что штурмовая группа попала в окружение.

Отряд Ли Фу-цина под натиском противника, в рядах которого насчитывалось до шестисот солдат, отошел во двор, где красноармейцы побывали еще днем, и продолжал бой. В живых осталось лишь около двадцати бойцов. Прошел час, и из строя вышло еще несколько человек. А солдаты противника все лезли и лезли со всех сторон. Некоторые взобрались на крыши хат, окружавших двор, и оттуда вели огонь. Когда кончились патроны, все красноармейцы, оставшиеся в живых, попали в плен.

Ночью белополяки отправили их под конвоем в тыл. Прошли километров двадцать, пока не оказались на небольшом хуторе. Здесь шестнадцать красноармейцев были посажены в сарай, сбитый из толстых досок.

Ли Фу-цину, уже хлебнувшему горя в лагере для военнопленных и понимавшему немного по-польски, показалось, будто кто-то за стеной сказал: «Отправим их к праотцам!».

— Чем ждать смерти, лучше погибнуть во время побега, — предложил бойцам Ли Фу-цин.

Все согласились, что надо бежать. Но как?

Вскоре пришли поляки, чтобы вывести пленных по естественным надобностям.

Проходя по двору, Ли Фу-цин заметил железный засов, которым запирались ворота. Воспользовавшись моментом, когда поляк отвлекся, он поднял его и прихватил с собой в сарай.

— Ты что, часовых хочешь убить? — спросил Ма Мин-тэ.

— Нет, — ответил Ли Фу-цин. — Для этого нужен подходящий случай. Лучше выломать доски в стене и бежать.

Приказав бойцам громко петь и шуметь, Ли Фу-цин вместе с Ван Цаем начали выламывать доски. Через некоторое время раздался окрик бойца, который следил за тем, что происходит снаружи:

— Стоп! Часовой идет!

Бойцы запели еще громче. Во дворе послышался топот сапог и вскоре стих.

— Эй, вы! — закричал часовой. — Замолчите, прекратить пение!

Притихшие красноармейцы дождались, пока шаги часового затихли вдали, и снова запели. С большим трудом удалось, наконец, вынуть две доски, и лишь после этого бойцы перестали петь. Снова послышались тяжелые шаги часового. Он прислушался — в сарае тихо. Открыв дверь, поляк вошел внутрь. Ли Фу-цин как раз успел поставить вынутые доски на место, и все бойцы прикинулись спящими. Убедившись, что все в порядке, поляк запер дверь и отошел прочь.