Петр Мультатули - Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года

Благодаря примитивизации и идеологизации исторической науки в советское время, в общественном сознании прочно утвердилось представление, будто бы Россия была опутана "сетями" французских займов и поэтому была вынуждена во всем уступать требованиям правительства Республики. Согласно этой же "теории" именно финансовая зависимость от Франции заставила "царское правительство" в 1914 г. вступить в войну на её стороне. Так, отмечая цели визита Пуанкаре в Петербург в августе 1912 г., советская историография указывала, что "связав царизм по рукам кабальными займами, французский империализм считал, что пришло время, когда Россия должна расплачиваться по политическим векселям" 18. Подобные утверждения не имеют ничего общего с действительностью. Императорское правительство действительно прибегало к иностранным займам для развития собственной промышленной инфраструктуры, так как модернизирующейся российской экономике нужны были средства, а их не было. Как отмечает д-р ист. наук Ю. А. Петров: "Заметного экономического прогресса Россия добилась не в последнюю очередь благодаря иностранному предпринимательству и заграничным инвестициям, которые сыграли немалую роль в деле индустриализации страны, облегчив ей первые шаги в этом направлении и подтолкнув создание ряда новых отраслей промышленности. Впрочем, в этом отношении империя принципиально ничем не отличалась от других стран, вступивших на путь капиталистической модернизации с некоторым опозданием и пользовавшихся поддержкой более развитых соседей (например, Германии, в течение столетия совершившей громадный скачок в индустриальном развитии). Плата за помощь капиталами и технологиями (ноу-хау) была немалой, но, во-первых, хотя услуги иностранных бизнесменов отнюдь не были филантропией и щедро оплачивались, экономический эффект оказывался выше и в конечном счёте эти инвестиции работали на дело индустриализации России. Их направления, отраслевая структура обусловливались внутренними потребностями страны. А во-вторых, значение иностранных инвестиций, о решающем вкладе которых в дело экономической модернизации России любит писать западная историография, безусловно, не было определяющим для экономического роста, отечественный капитал сохранял лидирующие позиции в народно-хозяйственной системе страны" 19.

Франция нуждалась в предоставлении России займов не в меньшей степени, чем Россия в их получении. Вначале XX в. основу находившейся в упадке французской экономики составляло ростовщичество. Помимо России, Франция щедро предоставляла займы Австро-Венгрии, Турции и Италии, что не помешало первым двум выступить в Первой мировой войне на стороне Германии. Крупнейший исследователь вопроса д-р ист. наук В. И. Бовыкин отмечал: "Подсчёты абсолютных размеров и удельного веса заграничных инвестиций по их "национальной"или блоковой принадлежности для доказательства подчинения ими российской экономики, получившие распространение в нашей литературе в 20-е годы и встречающееся по сей день, абсолютно некорректны, поскольку исходят из совершенно ложной посылки о единстве интересов капиталистов, являющихся подданными одного государства или даже нескольких, но входящих в один военно-политический блок. Ни значительные общие размеры, ни высокий удельный вес иностранных инвестиций в России сами по себе не могут служить доказательством подчинения ими экономики страны" 20.

В связи с экономическим подъёмом и укреплением финансов, русское правительство в предвоенное пятилетие существенно сократило свои внешние заимствования. В. И. Бовыкин писал: "Накануне мировой войны рост внешнего государственного долга России прекратился. В 1909 г. царское правительство выпустило последний государственный заём, предназначенный для размещения на денежных рынках Западной Европы. Сумма облигаций российских государственных займов, находившихся заграницей, достигнув своего максимума на 1 января 1910 г., затем стала снижаться. К 1913 г. она сократилась на 405 млн рублей (т.е. на 8 %). В 1908-1913 гг. несмотря на возобновление размещения на Западе гарантированных правительством займов железнодорожных обществ, главной формой иностранных капиталовложений являлись прямые инвестиции в действующие в России акционерные предприятия" 21.

Из расчёта государственной задолженности на душу населения Россия к 1913 г. занимала в Европе только десятое место (53 руб. на каждого жителя империи), значительно отставая от признанного лидера среди стран-должников — Франции (253 руб.) 22.

По размерам государственного долга Россия в мировой табели шла на втором месте после Франции и на первом — по абсолютным размерам связанных с займами платежей. В российской официальной статистике займы подразделялись на внешние и внутренние в зависимости от предполагаемого места их реализации. Однако в действительности часть внешних займов реализовывалась в России, а облигации внутренних выпусков нередко приобретались заграничными держателями. Примечательно, что долг внутренний, несмотря на шумную кампанию в правой и леворадикальной прессе против растущего "закабаления" России иностранным капиталом, рос опережающим темпом по сравнению с внешним, что свидетельствовало о постепенной переориентации займовой политики на внутренние резервы 23.

Франция действительно являлась главным заимодавцем Российского императорского правительства. В ней было размещено без малого 60 % русских фондов за границей. "Подчеркнём, однако, — пишет д-р ист. наук Ю. А. Петров, — что часто звучавший в советской литературе мотив о политической подоплёке внешних операций российской казны, о переходе России от германской к французской ориентации под влиянием смены финансовых приоритетов при всей своей внешней убедительности не находит подтверждения в исторической реальности" 24. Приводимая ниже таблица убедительно опровергает миф о финансовой кабале, в которой якобы пребывала Россия.

Таблица

Государственный долг мировых держав на 1907 г. (млн руб.)

Страна / Сумма долга / Платежи по займам / Расходная часть бюджета / Платежи к бюджету (%)

Франция / 11310 / 359 / 1358 / 26,4

Россия / 8894 / 390 / 2028 / 19,2

Великобритания / 7154 / 255 / 1356 / 18,8

Германия / 5035 / 189 / 2283 / 8,3

США / 1734 / 47 / 1355 / 3,5

Мигулин П. П. Русский государственный кредит (1769-1906). Опыт историко-критического обзора / П. П. Мигулин. Харьков, 1907. С. 1192.

Миф о "кабальной зависимости" России от французских займов опровергается отсутствием какого-либо решающего влияния французских правящих кругов на русскую внешнюю политику, хотя, естественно, интересы Франции как союзника учитывались.

В январе 1914 г. французский посол в Петербурге Морис Палеолог в разговоре с сенатором Александром Феликсом Жозефом Рибо довольно верно определил характер франко-русского союза: "В нынешнем европейском положении дел нет чисто русских или чисто французских вопросов. Есть два соперничающих блока: Тройственный союз и Тройственное Согласие" 25. Жаль, конечно, что сам Палеолог, как и его начальство в Париже, постоянно об этом забывали, что было проявлением общей вековой эгоистической природы внешней политики Запада в отношении России. Петербург игру вёл честно, но не забывал о своих национальных интересах. Ярким примером этому служит попытка Парижа втянуть Россию в войну на Балканах осенью 1912 г., когда между Веной и Белградом возникло острое соперничество из-за стремления Сербии обеспечить себе выход к Адриатическому морю. Вопрос этот не имел важного значения даже для Петербурга, тем более для Парижа, который всегда подчёркивал, что русские интересы на Балканах ни в коей мере не могут стать причиной участия Франции в войне против Австро-Венгрии.