Петр Мультатули - Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года

12 (25) июля было опубликовано "Правительственное сообщение", в котором говорилось, что "Правительство весьма озабочено наступившими событиями и посылкой Австро-Венгрией ультиматума Сербии. Правительство зорко следит за развитием сербско-австрийского столкновения, к которому Россия не может остаться равнодушной" 17.

В тот же день Николай II провёл в Красном Селе совещание Совета министров, посвящённое австро-венгерскому ультиматуму Белграду. С. Д. Сазонов высказал своё мнение, что после того как все дипломатические средства в отношении Австро-Венгрии "оказались бесплодными", нужно осуществить "военную демонстрацию" посредством "частичной мобилизации против Австрии". Сазонов был уверен, что эти действия могут "поставить австро-венгерскую дипломатию на место". Военный министр генерал от кавалерии В. А. Сухомлинов, комментируя заявление Сазонова, указывал: "Технически это означало распоряжение о подготовительном к войне периоде. О вероятности или даже возможности войны не было речи" 18. Сухомлинов также вспоминал: "Государь был совершенно спокоен. Несмотря на то, что Австрия явно закусила удила, у многих членов заседания была надежда на благополучный исход конфликта. В заключительном слове Государя была также надежда, но он находил, что теперь уже требуется более или менее серьёзная угроза. Австрия дошла до того, что не отвечает на наши дипломатические миролюбивые предложения. Поэтому царь признал целесообразным применить подготовленную именно на этот случай частичную мобилизацию, которая для Германии будет служить доказательством отсутствия с нашей стороны неприязненных действий по отношению к ней. На этом основании и решено было предварительно объявить начало подготовительного к войне периода с 13 (26) июля. Если даже и после этого не наступит улучшение в дальнейших дипломатических переговорах, то объявить частичную мобилизацию" 19.

Результатом совещания стали, утверждённые Государем следующие решения: 1. Снестись с кабинетами великих держав в целях побуждения австро-венгерского правительства к предоставлению Сербии некоторой отсрочки для ответа на предъявленные ей австро-венгерским правительством ультимативные требования, дабы дать тем возможность правительствам великих держав исследовать и изучить документы по поводу совершившегося в Сараево злодеяния. 2. Посоветовать сербскому правительству на случай, если положение Сербии таково, что она собственными силами не может защищаться против возможного вооружённого наступления Австро-Венгрии, не противодействовать вооружённому вторжению на сербскую территорию, если таковое вторжение последует, и заявить, что Сербия уступает силе и вручает свою судьбу решению великих держав. 3. Предоставить военному и морскому министрам, по принадлежности, "испросить Высочайшего соизволения" на объявление в зависимости от хода дел мобилизации четырёх военных округов — Киевского, Одесского, Московского и Казанского, Балтийского и Черноморского флотов 20.

В тот же день Сазонов подал Николаю II докладную записку, в которой утверждал, что за ультиматумом Вены стоит Берлин и что они преследуют одну цель: "совершенно уничтожить Сербию и нарушить политическое равновесие на Балканах" 21.

12 (25) июля Сербия ответила на австро-венгерский ультиматум в самых примирительных тонах: "Королевское сербское правительство осуждает всякую пропаганду, направленную против Австро-Венгрии", искренно сожалеет, что некоторые сербские офицеры занимались подобной пропагандой, обязуется закрыть все антиавстрийские газеты и запретить все организации, направленные против Австро-Венгрии, готово удалить из армии всех офицеров и чиновников, виновных в призывах нарушить территориальную целостность империи. Кроме того, сербское правительство обязывалось провести самое тщательное расследование участия своих подданных в убийстве эрцгерцога Франца-Фердинанда 22.

Узнав о содержании сербской ноты, английский министр иностранных дел сэр Эдвард Грей сказал германскому послу в Лондоне князю Лихновскому, что "сербский ответ пошёл навстречу австрийскому демаршу дальше, чем можно было ожидать". Это, по словам Грея, стало результатом того примирительного воздействия, который Петербург оказал на Белград. "Если Австрия отвергнет сербский ответ, — сказал Грей, — и двинется в пределы Сербии, это будет означать, что она решилась раздавить Сербию любой ценой и что она относится равнодушно к последствиям, которые подобный шаг может повлечь за собой" 23.

Для Вены и особенно Берлина крайне примирительный, уступчивый, но всё же отказ Белграда от принятия условий ультиматума, стал не лучшим развитием событий. С одной стороны, крайне миролюбивый ответ сербского правительства ставил германский блок в затруднительное положение: нападение на Сербию в таких условиях выглядело бы явным немотивированным нападением. С другой стороны, Вильгельм II и его австрийский союзник, явно рассчитывали на то, что Сербия просто капитулирует перед лицом войны. Теперь надо было как можно быстрее её разгромить.

12 (25) июля Вена демонстративно отозвала своего посланника барона Гизля из Белграда. Вильгельм II горячо приветствовал австрийскую решимость: "Так как вся эта так называемая великая сербская держава является бессильной и, так как все славянские народы подобны ей, следует твёрдо идти к намеченной цели" 24.

Граф Сечени телеграфировал в Вену: "В Берлине полагают, что ответ Сербии вызовет немедленно объявление нами войны, связанное с военными действиями. Нам советую действовать поспешно и незамедлительно и поставить мир перед свершившимся фактом" 25.

Бюлов признавал в своих мемуарах: "25 июля 1914 года мы были ещё способны предотвратить войну. Нам было достаточно объявить Вене, что если Австрия начнёт без нашего разрешения военные действия против Сербии, то в таком случае все риски и опасности будут её личным делом. Что мы не придём к ней на помощь и предоставим её своей судьбе. После получения сербского ответа, нам надо было заявить, что мы с удовлетворением констатируем, что благодаря мудрым советам великих держав, сербское правительство согласилось почти со всеми предложениями Австрии. У нас было девять шансов против одного предотвратить войну, и несчастный Вильгельм II это видел лучше, чем Бетман и окружение" 26.

12 (25) июля Николай II на встрече с начальником Главного штаба заявил, что он готов поддержать Сербию, хотя бы для этого пришлось объявить мобилизацию и начать военные действия, но не ранее перехода австрийскими войсками сербской границы.

13 (26) июля в Австро-Венгрии началась мобилизация против Сербии. В тот же день по всей территории Европейской России, кроме Кавказа, было введено "Положение о подготовительном к войне периоде".