Коллектив авторов История - История гражданской войны в СССР. Том 1 [Подготовка Великой пролетарской революции (от начала войны до начала октября 1917 г.)]

Русское просвещение среди финско-тюркских племен Поволжья началось с учреждения в Казани духовной академии. Кадры православных миссионеров готовились и восточным факультетом Казанского университета.

Одним из ярчайших актов русификаторской политики последнего времени является изданный министром народного просвещения графом И. И. Толстым закон — «Правила 31 марта 1906 года». Указывая на необходимость при помощи «науки» усилить в порабощенных народах «любовь к общему отечеству», закон вводил во всех школах для «инородцев» обязательное обучение русскому языку [67] Свод законов, циркуляров и справочных сведений по народному образованию в переходный период. Москва, 1906 г., стр. 155. . Но государственная русская школа добросовестно выполняла эту обязанность и до издания закона Толстого. В Польше еще после восстания 1863 года были закрыты все национальные университеты и гимназии и заменены русскими школами; запрещено было громко разговаривать по-польски в. общественных местах — учреждениях, магазинах, на улицах. Под таким же гнетом находилась Украина. Самое слово «Украина» было признано крамольным и заменено названием «Малороссия». Не допускалось печатание книг и газет на украинском языке, запрещалось преподавание родного языка даже в частных школах и употребление его в публичных выступлениях. Результаты угнетения сказались губительнейшим образом на культуре украинского народа. До присоединения к России Украина в культурном отношении стояла выше Великороссии. К концу прошлого столетия украинские губернии давали поражающий даже для царской России процент неграмотных.

«Так жил и работал российский обыватель».

Карикатура В. Дени из журнала «Бич» № 14 за 1917 год.

При помощи армии и государственного аппарата — государственной русской школы и православной религии — царское правительство беспощадно осуществляло повсеместную руссификацию. То обстоятельство, что большинство порабощенных народностей представляло культурно-отсталые национальности, только облегчало эту задачу. Но даже в тех случаях, когда русский империализм сталкивался с национальностями, по своему экономическому и культурному уровню стоявшими не ниже, а иногда и выше великороссов (как, например, поляки, финны, эстонцы, латыши, отчасти грузины, армяне, украинцы и др.), это не мешало ему проводить руссификацию с той же свирепостью и непримиримостью. Александр захватывая Финляндию, обещал сохранить в ней сословное самоуправление, которым она пользовалась у Швеции. Но постепенно русское правительство ликвидировало эту автономию, решив сравнять в бесправии Финляндию со всей страной. Польша давно уже была придавлена пятой царского жандарма. Даже куцая реформа, проведенная созданием так называемых органов местного самоуправления (земств и городских дум), на Польшу не распространялась. Не получила Польша и суда присяжных. Многочисленные правовые ограничения были установлены для поляков на государственной службе и в армии.

В особенно бесправном положении находились в царской России евреи. Они были ограничены в праве жительства и свободного передвижения. Исключение составляли только богатые евреи — купцы первой гильдии — и лица с университетским образованием. Классовая политика, которую царское правительство проводило и в национальном вопросе, находила свое отражение в некоторых послаблениях, дававшихся имущим слоям населения. Но все же по сравнению с господствующим русским буржуа и помещиком еврейский или армянский купец чувствовал себя бесправным. Доступ в школу для евреев был ограничен нормой, на государственную службу и железные дороги их совсем не принимали и т. д. Для проживания еврейского населения была отведена так называемая «черта оседлости». Скученные в городах и местечках губерний Польши, Литвы, Белоруссии и части Украины еврейские массы были обречены на беспросветную нищету.

Местное национальное население подвергалось самому бесстыдному обиранию со стороны царских властей. Система взяток, широко распространенная в царской России вообще, принимала невероятные размеры на далеких окраинах. Тучи прожорливых чиновников, как саранча, поедали последние крохи у трудящихся угнетенных национальностей. В Средней Азии в результате русской колонизации налоги на местное население возросли в 3–4 раза, а в отдельных случаях увеличивались в 15 раз. Население вымирало. Там, где до прихода русских было 45 селений, насчитывавших 956 дворов, через двадцать лет колонизации осталось только 36 селений, объединявших 817 дворов, из которых 225 пустовали. Об этом рассказывают путешественники, посетившие в конце прошлого столетия районы, населенные узбеками. Они рисуют, очевидно, далеко не полную картину всех ужасов, творившихся в царских колониях: царская цензура не допустила бы этого. Но и они упоминают о беспощадных кровавых расправах с туземцами за малейшую попытку возмущения с их стороны. Целые кишлаки выжигались дотла за какое-нибудь одно тело убитого русского, найденное по соседству.

В приказе русского офицера, усмирявшего в 1910 году восстание в Катта-Кургане, с полной беззастенчивостью сказано, что «одна подошва русского солдата ценнее тысячи голов несчастных сартов» (узбеков) [68] Диманштейн С. Прошлое и настоящее. Жизнь народов СССР. «Московский рабочий», 1924 г., стр. 20–21. .

И такие приказы не оставались «фразой». Об этом говорит беспощадная расправа с населением Андижана.

Колониальная политика царизма в Средней Азии. Приезд царских генералов.

Расправа самодержавия с восстанием в Средней Азии в 1916 году.

В 1898 году вспыхнуло восстание среди узбеков тогдашней Ферганской области. Во главе его стоял пользовавшийся огромной популярностью местный религиозный вождь Дукчи Ишан. В ночь с 17 на 18 мая отряд местных жителей, вооруженных ножами, железными булавами и палками, напал на солдатские казармы в Андижане. Выло убито 19 солдат. Царским войскам удалось, однако, быстро подавить восстание. Сотни узбеков, даже не принимавших участия в выступлении, были перебиты. Сравняли с землей все кишлаки, где жили руководители восстания, и на голом месте их выстроили русские селения. Для возмещения убытков, определенных в 130 тысяч рублей, продавалось с молотка имущество не только осужденных, но и их родственников. 18 человек были повешены, 362 — присуждены к каторжным работам от четырех до двадцати лет.