Людмила Овчинникова - Передовая начиналась в цехе

В последних числах сентября в овраге, недалеко от Волги, проходило комсомольское собрание. О нем рассказывала Л. С. Пластикова в своих воспоминаниях «Адрес райкома — блиндаж». На повестке дня были такие вопросы: 1. Информация о создавшемся положении и задачи комсомольцев в обороне города и завода. 2. Рекомендация в партию комсомолки т. Магницкой. 3. Прием в комсомол.

Каждый из комсомольцев считал себя мобилизованным на защиту Сталинграда.

Над Тракторозаводским районом появились эскадрильи вражеских бомбардировщиков. Развернувшись над Волгой, они стали снижаться над тракторным заводом. Бомбовые удары враг наносил по всей территории. Под взрывами рушились стены корпусов, станки, агрегаты, горело все, что могло гореть.

С. М. Лопатин вспоминал:

— В тот день мы увидели с наблюдательного пункта около двух десятков вражеских самолетов. Они летели в сторону завода. К тому времени мы уже были, как говорится, люди обстрелянные. Но то, что пришлось пережить 29 сентября и в последующие дни, осталось в памяти как самое тяжелое испытание. На наших глазах вражеские бомбардировщики стали разрушать завод — наше замечательное детище. Многие из нас строили его своими руками. Здесь мы учились, работали. Каждый уголок завода был родным. И вот теперь, пролетая низко над заводом, гитлеровцы сбрасывали бомбы на чугунолитейный, кузнечный, инструментальный и другие цехи… Воздушная волна валила столбы и деревья. Бомбы рвались в сборочном цехе. Взрывы опрокидывали людей, бросившихся тушить пожары. Осколки барабанили, как град… Тяжелее самых жестоких испытаний было сознание того, что в огне пожаров, в разрывах бомб гибнут плоды нашего труда…

Фашисты квадрат за квадратом бомбили тракторный завод. Почти все цехи были сожжены и разрушены. Директор СТЗ К. А. Задорожный отдал приказ — работникам завода эвакуироваться на левый берег Волги, где получить направления на новые предприятия, выпускавшие военную технику.

Бои уже шли вблизи заводской площади, когда последние группы тракторозаводцев уходили к переправе.

— Мы получили приказ — всем рабочим и служащим СТЗ переправиться на левый берег, — говорил С. К. Умыскин. — Передний край все ближе подвигался к заводским цехам. Уходили с завода ночью. Взяли с собой в дорогу НЗ — две селедки, немного оставшейся муки и махорки. Двигались к Волге по одному на расстоянии двадцати метров друг от друга. Шли в непроглядной темноте. Между руинами цехов рвались снаряды и мины. Фашисты обстреливали беглым огнем всю территорию завода, берег Волги. Со стороны Верхнего поселка слышалась пулеметная стрельба.

В темноте добрались до берега, здесь услышали приглушенные голоса. Нас окликнули. Присмотрелись — увидели пещеру в откосе. Здесь проверили наши документы. Дальше надо было пройти по пешеходному мостику на остров…

Рабочие уходили с завода, как солдаты, в полном боевом вооружении. Ополченцы — бойцы рабочих отрядов — несли из цехов и бомбоубежищ пулеметы, ящики с патронами, гранатами. Их брали с собой, чтобы передать на берегу бойцам, защитникам города.

— На берегу скопилось много раненых бойцов, — рассказывал Е. И. Врублевский, — раненые бойцы лежали и сидели около мостика. Надо было немедленно переправить их на левый берег. Увидев нас, ополченцев, молодой лейтенант попросил помочь переправить раненых. Рабочие взялись за носилки.

Переправились по шаткому мостику. Это были железные бочки, скрепленные канатом. На 10–15 сантиметров мостик опустили под воду, чтобы скрыть от противника. Идти было нелегко. Ноги скользили по мокрым бревнам, шли по колено в студеной воде…

— Как и в других цехах, в нашем сталефасонном до последних дней оставался вооруженный рабочий отряд, — рассказывал А. М. Нижегородов. — Всего в отряде насчитывалось 28 ополченцев, из них — 15 коммунистов. Получив приказ дирекции завода, мы уходили на левый берег организованно, всем отрядом. Во время пожара наши комсомольцы спасли переходящее Красное знамя, которое было вручено нашему цеху перед началом боев. Когда загорелся цех, молодые рабочие, рискуя жизнью, пробрались по объятым пламенем лестницам в комнату, где стояло знамя, и вынесли его. Собираясь уходить к переправе, мы сняли полотнище с древка, я обернул его на груди, сверху закрыл ватником. Забегая вперед, скажу, что знамя мы привезли с собой в эвакуацию, на Урал, а потом после победы под Сталинградом вернули его на завод…

Переправились через Волгу ночью по наплавному мосту. Добравшись до Денежного острова, сдали воинской части свое вооружение. Стало уже светать. Нам объявили, что катер придет за нами только следующей ночью. Эти сутки будем находиться на острове. Надо ждать.

Остров Денежный — это наш золотой пляж, каждое воскресенье тракторозаводцы выезжали сюда на отдых. Теперь остров был изрыт воронками. Под редкими низкорослыми кустами сидели и лежали раненые бойцы. Здесь ждали переправы и женщины с детьми. Глядя на горящие дома Нижнего поселка, я думал о своей семье. Когда гитлеровцы подошли к тракторному заводу, жену с ребенком я отправил в центр города. Думалось тогда, что подальше от передовой им будет легче переправиться за Волгу. Надеялся, что они благополучно эвакуировались. Не знал тогда, что выехать из горящего города они не смогли, что увижусь с ними только пять месяцев спустя…

Казалось, никогда не окончится этот день, когда мы ждали переправы на острове. С рассветом гитлеровцы стали интенсивно обстреливать остров из орудий и минометов. Много было убитых и раненых. Вижу, бежит под взрывами обезумевшая от горя женщина. Я ее узнал — работала на нашем заводе. Бросился, чтобы помочь ей укрыться, она, увидев меня, закричала: «Моей дочери голову оторвало!» С трудом мы уговорили ее уйти, спрятаться в воронке…

Ночью на острове собирались последние группы тракторозаводцев, получившие приказ эвакуироваться. Е. И. Врублевский вспоминал:

— Шли по острову в темноте, пробиваясь через кусты. Ни тропок, ни указателей. Один был ориентир — горящие дома Нижнего поселка, которые остались у нас за спиной. Подошел катер, замаскированный ветками. Рабочие помогли погрузить раненых.

Переправа через Волгу была очень трудной и опасной. В небе слышался гул немецких самолетов. Гитлеровцы бросали ракеты, которые зависали в воздухе, освещая переправу. Мы видели, что, кроме нашего катера, идут по Волге и другие небольшие суда. Фашисты сбросили бомбы. К счастью, они упали далеко от нас. Мы добрались благополучно.

Не забыть чувство, с которым мы стояли на берегу и смотрели на горящий город, на свой родной завод, поселок. Весь берег объят пламенем. Горели цехи, в которых мы работали, дома, в которых мы жили. Разве могли мы раньше представить, что придется пережить такое?