Людмила Овчинникова - Передовая начиналась в цехе

Специальный выпуск «Комсомольской правды» сообщал о трудовых подвигах строителей, работавших на восстановлении «Красного Октября» и заводского поселка. Всего за два дня построила жилой дом бригада каменщиков А. Сафонова [78] «Комсомольская правда» в Сталинграде, 1943, 4 августа. . Каменщики Мария Сагайдак и Лидия Бабкина укладывали в смену по 7500–7540 кирпичей.

На стройках не хватало материалов — кирпича, цемента, арматуры, леса. Каждая строительная бригада должна была заботиться о том, чтобы при разборке руин выбирать и аккуратно складывать все, что могло пригодиться на стройке. Этой работой были заняты и тысячи черкасовцев. Обычная картина того времени: ведут кладку каменщики, на глазах растет стена дома, а вокруг стройки сидят подсобники: мастерками или молотками сбивают крепкие наплывы раствора. Так очищали один за другим кирпичи, найденные в развалинах. Каменщики кричали сверху:

— Быстрее подавайте! Кирпич кончается!

Строителям помогало все население Сталинграда — от мала до велика. В разрушенном городе каждый знал цену обыкновенному кирпичу, листу железа или стекла, куску провода. Каждый день среди руин собирали для строек все, что можно было использовать. В одном из отчетов, написанном в августе 1943 года, приводятся такие факты: комсомольско-молодежные бригады тт. Белозубовой, Коваленко, Макаровой, Русановой, работавшие на «Красном Октябре», для восстановления двухэтажного дома собрали и очистили 56 тысяч кирпичей. Ставили в то время и такие рекорды! На стройках Тракторозаводского и Краснооктябрьского районов в первые месяцы восстановления было собрано из груд обломков и использовано 15 миллионов кирпичей [79] Волгоградметаллургстрой. Волгоград, Ниж. Волж. кн. изд-во, 1977, с. 48. .

Сталинград был первым крупным индустриальным городом, который возрождался из руин. Здесь, на лесах новостроек, перед специалистами вставали проблемы, которые никогда не встречались на практике массового строительства. Как поведет себя горелый бетон? Пригодны ли металлические конструкции, изогнутые взрывом? Будет ли надежной стена, пробитая осколками? Эти вопросы вставали перед специалистами ежедневно, на каждом участке, в любом разрушенном доме трудности были особые, подчас непохожие. По всем нормам строительной практики для решения этих проблем требовались месяцы кропотливых исследований и расчетов. Однако в условиях разрушенного города, как и в самой сложной фронтовой обстановке, решения надо было принимать немедленно. Подвиг специалистов-строителей был и в точном инженерном расчете, осознанном риске, творческой смелости, высоком мастерстве.

Одним из примеров экономических, технических разработок того времени может служить использование так называемых «пробужденных растворов». Этот способ инженеры разрабатывали в буквальном смысле сидя на глыбах руин. Вокруг на многие километры видны были только горы битого кирпича и бесформенность бетона.

Новый «пробужденный раствор» делали из битого кирпича и разрушенного бетона с добавлением цемента в определенной пропорции. Сотни и сотни тонн строительного лома вновь пошли в дело. Так было сэкономлено большое количество дефицитных материалов, высвобожден транспорт, ускорены сроки сдачи многих объектов.

«В труде, как в бою!» Этот лозунг, начертанный строителями на руинах города, стал свидетельством огромного творческого напряжения строителей-рационализаторов. Инженеры одного из трестов предложили внедрить литые шлако-алебастровые и опилочно-алебастровые перегородки. Этот метод помогал экономить лесоматериалы, о нем писали газеты, его изучали в бригадах. Ценные рационализаторские предложения и изобретения рождались из самой практики восстановления города. Возводились первые дома. Несмотря на то, что строили быстро — каждый день на предприятиях выдавали ордера на комнаты, — жилищные условия для тысяч и тысяч людей оставались самыми тяжелыми. Сталинградцы жили в солдатских блиндажах на берегу Волги. Под земляными сводами, где еще можно было найти гранаты и патроны, стояли обгорелые кровати, сушилось на веревках белье, дымились котелки с пищей. Возвращавшиеся в город люди занимали под жилье подвалы, земляные щели и лестничные клетки, разбитые автобусы и вагоны.

— Вместе с подругой Аней Калечиной мы жили на лестничной клетке на втором этаже разбитого кирпичного дома, недалеко от нынешнего кинотеатра «Победа», — вспоминала Таисия Степановна Яковлева, в то время работник Ерманского райкома комсомола. — Лестница внутри была разрушена. Пробраться на второй этаж можно было только по поваленному столбу. Мы прибили к столбу дощечку и, как акробаты, лазали в окно. Окно круглое — мы называли его «огневая точка». Внутри нашего жилища с трех сторон были стены, а с четвертой разрушенная лестница, провал, можно было споткнуться и сорваться вниз. Но мы привыкли к своему жилью, и все обходилось. Проломы в стене завесили одеялами. Было там не только холодно, но и опасно. Сверху над нами нависало разбитое перекрытие. В любую минуту глыбы могли обрушиться. Но мы не отчаивались, знали, что на фронте солдатам приходится куда тяжелее. Всегда себя подбадривали. Ветер свистит, а мы спрячемся под одеяла и поем. Любили очень песню «Шел со службы пограничник»…

Это была самая обычная картина на сталинградских улицах: среди руин где-нибудь на втором этаже тускло светилось окошечко. Свет пробивался из-под лестничной клетки, из пролома стены. Сохранились кадры кинохроники: девчата с полотенцами выходят из кабины поверженного гитлеровского самолета, стучат ботинками прямо по фашистской свастике на распростертом крыле, спрыгивают на землю. Были и такие общежития — в кабине разбитого самолета. Сталинградцы заняли под жилье солдатские землянки в оврагах и на крутом берегу Волги. С каждым днем росло население города.

— Вдвоем с дочерью мы жили на берегу Волги в солдатском блиндаже, — вспоминала заслуженная учительница РСФСР П. Т. Бурова. — Заняли его в феврале сорок третьего года. Всего несколько дней минуло, как бойцы ушли с Волги на Запад. В этом блиндажа я проверяла тетрадки своих первых учеников, которые занимались в школе, открытой в подвале, готовилась к урокам. На земляном выступе, служившем нам столом, лежали учебники, на страницы которых сыпалась земля. У нас с дочерью не было ни постелей, ни утвари. Спали по-солдатски: одно пальто стелили на земляной пол, другим укрывались. Нашли смятое ведро и солдатские котелки — вся наша посуда. Варили пищу на костре. Нелегко нам было добираться до землянки по крутому, почти отвесному берегу. Зимой ползали по обледеневшим тропкам, весной— по размытой дождями глине. Знали здесь каждый выступ, хватались за крепкие сухие стебли…