Альфред Козинг - «Сталинизм». Исследование происхождения, сущности и результатов

После того, как стало ясно, что Ленин больше не сможет вернуться к активной работе, началась подковёрная битва наследников-«диадохов» за будущее. В течение ряда лет Зиновьев и Каменев оставались ближайшими и наиболее доверенными сотрудниками Ленина. Кроме того, они находились в близких личных отношениях с ним и его женой — Надеждой Крупской. Поэтому они были убеждены, что в случае печального исхода только они могут быть призваны продолжить работу Ленина во главе партии, и что Троцкого для этого даже не следует рассматривать, несмотря на то, что такое мнение тогда было весьма распространено в партии. Благодаря последовательной работе при подготовке и совершении Октябрьской революции (в сравнении с колеблющимся, а подчас и вовсе «штрейкбрехерским» поведением Зиновьева и Каменева в те дни), так же как и его значению в должности наркомвоенмора во время гражданской войны, он тогда после Ленина обладал наибольшим уважением в партии.

По этой причине Зиновьев и Каменев развернули агитацию среди старых большевиков и вместе со Сталиным создали в Политбюро «тройку» (наперекор строгому запрету на создание фракций), в которой фракционным образом обсуждали все вопросы перед заседаниями Политбюро — с целью предопределять решения так, чтобы систематически ослаблять влияние Троцкого в верхушке партии.

Сталин всегда выступал противником Троцкого. Эта вражда имела ряд оснований, берущих начало ещё со времени их первых встреч. Зависть и ревность Сталина питалась ещё и очевидным интеллектуальным превосходством и бо́льшим идейным багажом Троцкого, его знанием языков и обладанием связей среди ведущих социал-демократов Европы. В каждом высказывании Сталина о Троцком чувствовалось влияние комплекса неполноценности. При этом не только о нём, но и о Плеханове Сталин выражался тогда как молодой необразованный «практик» в неприятно снисходительной манере, хотя Плеханов — даже по оценке Ленина, несмотря ни на какие политические расхождения — был одним из самых выдающихся марксистских теоретиков.

Несопоставимость ролей Троцкого и Сталина в Октябрьской революции привела к тому, что общественное признание Троцкого оказалось намного выше, чем признание Сталина, и это усугубляло его ненависть к Троцкому. Во времена гражданской войны их конфликты обострились, так как Сталин не соглашался с военной политикой Троцкого, который как организатор и руководитель Красной Армии и в это время играл выдающуюся роль; Сталин, во всяком случае, интриговал против него и за это несколько раз получил упрёки от Свердлова и Ленина. Зиновьев и Каменев знали это, и таким образом они нашли в Сталине готового союзника в их стремлении оттеснить Троцкого от власти. При этом оба они были убеждены, что Сталин будет услужливым помощником без собственных амбиций, от которого не будет исходить опасность, потому что они считали себя интеллектуально выше него. В особенности амбициозный Зиновьев относился к нему как к подчинённому. По всей видимости, Сталин в то время ещё не поставил тех масштабных целей, которые он позднее преследовал, — даже для него тогда они были нереалистичными. В любом случае совершенно безосновательна версия Волкогонова о том, что инициатором создания «тройки» выступил именно Сталин, и что он перетянул Каменева и Зиновьева на свою сторону. Действительным инициатором этого заговора совершенно определённо являлся амбициозный Зиновьев.

Созданием фракционной тройки был заложен первый камень в основание сталинизма, так как оно послужило началом внутрипартийной практики, впоследствии неминуемо приведшей к полному подрыву доверительных отношений в среде руководства. Завистливое недоверие, интриги, лицемерие и умышленный обман, скрытое стравливание при помощи дезинформации, распространение клеветы и фальсификаций в целях дискредитации, несправедливые обвинения в отклонении от «линии партии», в создании фракций, в борьбе против Центрального Комитета и даже в том, что ты являешься «врагом партии», если в определённых вопросах ты имеешь другое мнение — всё это началось тогда, а позднее стало привычным инструментарием сталинистской культуры (точнее бескультурья) ведения дискуссий и кадровой политики.

В то время как Зиновьев и Каменев ещё считали, что могут использовать Сталина как инструмент против Троцкого, этот «инструмент» из-за поддержки этих двух влиятельных членов Политбюро приобретал всё более обширную власть. За их спиной он как генеральный секретарь имел теперь больше возможностей выстраивать партаппарат и превращать его в мощный инструмент, который он безраздельно и крепко держал в своих руках. При этом он мог по-иезуитски оставаться в тени, поскольку действия против Троцкого инспирировались и велись главным образом Зиновьевым, который, видимо, больше всего опасался Троцкого как конкурента и как помеху своим амбициям.

Личная вражда между Зиновьевым и Троцким, своими корнями уходившая ещё к дооктябрьским спорам, разгорелась сильнее в ходе их конфликта в 1919 году, когда Петроград находился под угрозой контрреволюционных армий. В те дни Зиновьев был председателем Петроградского Совета, однако показал себя совершенно неспособным организовать защиту столицы, паниковал и впадал в отчаяние. В связи с этим Ленин был вынужден командировать Троцкого на организацию защиты Петрограда, что, естественно, было воспринято Зиновьевым как личное унижение. С тех пор он выказывал настоящую ненависть к Троцкому, при всяком случае пытаясь добиться его исключения — если не из партии, то по крайней мере из её высшего руководства. Хотя Сталин стремился к той же цели, он действовал при этом гораздо более обдуманно и систематически, и потому неоднократно выступал против требований Зиновьева, поскольку в тот момент в партии они встретили бы полное непонимание. Вместе с тем он мог рассчитывать на репутацию человека, действующего беспристрастно и сдержанно.

Таким образом, благодаря сложившейся внутрипартийной ситуации и условиям, возникшим в советском обществе при переходе к нэпу, установились необходимые предпосылки для того, чтобы в определённых обстоятельствах мог начаться процесс, позже приведший к долговременной деформации властных структур в партии и в госаппарате — хотя в ту пору эти последствия ещё и нельзя было предвидеть.

Возникновение, формирование и полное развитие сталинизма как совокупности теоретических и практических деформаций марксизма и социализма в общих чертах можно разделить на несколько этапов. Мне они представляются следующим образом:

— первый этап начался в 1923 г. и продолжался до 1925 г.;