Пол Кеннеди - Взлеты и падения великих держав. Экономические изменения и военные конфликты в формировании мировых центров власти с 1500 по 2000 г.

И хотя война подточила голландские ресурсы, однако не исчерпала их полностью. Остается фактом, что с 1590-х годов экономика страны испытывала быстрый рост и тем самым создавала хорошую базу для подтверждения кредитоспособности, когда правительство Нидерландов, как и все воинствующие государства, вынуждено было занимать средства на финансовом рынке. Одной из очевидных причин такого процветания было сочетание роста численности населения с повышением духа предпринимательства в стране после свержения представителей Габсбургов. К цифрам естественного прироста добавилось значительное количество беженцев с юга, а также с разных концов Европы, исчисляемое десятками (а то и сотнями) тысяч человек. Очевидно, что многие их этих иммигрантов были квалифицированными рабочими, учителями, ремесленниками, капиталистами, которым было что предложить. Разграбление Антверпена испанскими войсками в 1576 году упрочило положение Амстердама в международной системе торговли. Кроме того, голландцы не упускали ни малейшей возможности, если речь шла о коммерции. Их доминирование на рынке продажи сельди и активное отвоевывание земли у моря стали дополнительными источниками получения богатства. Их гигантский торговый флот (и в особенности простые и надежные суда флайты) позволил к началу XVII века взять под контроль значительную часть морских перевозок в Европе. По всем морям и океанам курсировали голландские корабли с древесиной, зерном, тканями, солью и сельдью. К недовольству союзников-англичан и многих голландских кальвинистских общин, амстердамские торговцы охотно доставляли такого рода товары даже своему заклятому врагу — Испании, если прибыльность сделки перевешивала риски. В страну импортировалось огромное количество сырья, которое затем «перерабатывалось» в Амстердаме, Делфте, Лейдене и т. д. Учитывая наличие в стране таких развитых производств, как «рафинирование сахара, выплавка металла, винокурение, пивоварение, резка табака, шелкокручение, а также гончарное, стеклодувное, оружейное, книгопечатное и бумажное дело» {115} 115 [1368, р. 31]. См. также [1323, vol. 1, р. 199ff, vol. 2, ch. 2]. , вряд ли стоит удивляться, что к 1622 году 56% населения Голландии, составлявшего на тот момент 670 тыс. человек, проживало в городах среднего размера. В этот период ни один регион мира в экономическом плане не мог сравниться с Нидерландами.

Следующие два аспекта развития голландской экономики привели к росту военной мощи государства. Во-первых, зарубежная экспансия. Хотя такого рода коммерческое предприятие нельзя было сравнить с более банальной, но масштабной торговлей массовыми товарами в европейских водах, оно все же представляло собой дополнительный источник к имевшимся у республики ресурсам. «В период с 1598 по 1605 год ежегодно к берегам западной части Африки приплывало в среднем двадцать пять судов, к берегам Бразилии двадцать, Ост-Индии — десять, Карибских островов — 150. В 1605 году на Амбоне (Индонезия), а в 1607-м на Тернате (Индонезия) были основаны суверенные колонии. По всему побережью Индийского океана, в устье Амазонки и в Японии (1609) были организованы различные фабрики и фактории» {116} 116 Цит. по: [983, р. 249]; см. [1057, р. 15811; 140; 973, vol. 1, ch. 5; 1141, ch. 7]. . Как и Англия, республика Соединенных провинций Нидерландов начала получать выгоды от постепенного смещения центра мировой экономики из Средиземноморья в Атлантику, ставшего одним из главных долговременных трендов на протяжении XVI–XVIII веков, и если первоначально это был источник повышения благосостояния Испании и Португалии, то позднее их сменили более «готовые» к этому государства {117} 117 О «переходе» от Среднезоморского к Атлантическому миру см. [220, ch. 10; 145, vol. 2; 1323, vol. 1 и 2]; а также [1044, р. 499–525] с полезными замечаниями относительно происходившего в тот период. .

Во-вторых, Амстердам все активнее играл роль мирового финансового центра, вследствие чего республика сделалась ведущим грузоперевозчиком, банкиром и биржевым торговцем в Европе. Ничего из того, что предлагали финансисты и финансовые учреждения страны (прием процентных вкладов, перевод денег, кредитование и учет векселей, размещение займов), нельзя было назвать чем-то новым — подобные операции уже давно предлагали, скажем, в Венеции и Генуе, — но, учитывая размер торгового капитала Соединенных провинций, масштабы операций были значительно больше, как и доверие: большинство инвесторов были связаны с правительством и исповедовали принципы стабильной денежной политики, обеспеченности кредитов и своевременных выплат по долгам, благодаря этому у голландского правительства обычно не возникало проблем с займами, что выгодно отличало республику от ее соперников: вовремя погашая свои долги и тем самым создавая себе надежный кредитный рейтинг, она могла занимать суммы на более выгодных условиях, чем другие государства, что в XVII веке, да и во все времена, считалось одним из весьма серьезных преимуществ!

Возможность быстрого привлечения займов стала еще актуальнее после возобновления военных действий с Испанией в 1621 году, вызвавшего рост ежегодного содержания армии с 13,4 млн. флоринов в 1622 году до 18,8 млн. в 1640-м. Это была существенная сумма даже для богатой нации, не говоря уже о том, что война больно ударила по голландской внешней торговле как в виде прямых убытков, так и в связи с переходом части коммерческих операций в иные руки. Поэтому чисто политически легче было максимально финансировать военные расходы за счет государственных займов. Несмотря на то что это привело к значительному увеличению официального госдолга (в 1651 году провинция Голландия была должна различным кредиторам уже 153 млн. флоринов), экономическая мощь страны и своевременная выплата процентов по займам ни на минуту не ставили под сомнение надежность всей кредитной системы {118} 118 О потерях республики Соединенных провинций в результате войны см. [981, ch. War and Economic Change; 617]. О финансовой роли Амстердама и государственных долгах см. [219, vol. 2, р. 549ff, 573ff; 57; 1139, р. 242–280]. . Данный пример хотя и показывает, что даже богатые государства содрогались при мысли о военных расходах, однако он подтверждает истину, что успех в войне зависел от величины кошелька, в чем голландцы, вероятно, всегда опережали другие страны.

Давайте теперь суммируем основные выводы данной главы. Период войн, начавшийся в 1450-х годах, способствовал «рождению национальных государств» {119} 119 [84]. См. также [1285, р. 84–163], . В промежутке между второй половиной XV и концом XVII века многие европейские страны прошли через централизацию политической и военной власти, как правило в руках монарха (но иногда и удельного князя или коммерсантов-олигархов), сопровождавшуюся расширением полномочий и увеличением числа государственных налогов, а также созданием более сложного и продуманного бюрократического механизма, чем в те времена, когда короли «кормились за счет собственных владений», а национальную армию составляли выделенные феодалами войска.