С Сулимин - Чудовищные злодеяния финско-фашистских захватчиков на территории Карело-Финской ССР. Сборник документов и материалов

«Однажды наши малолетние детишки случайно вышли за ограду, когда людей отправляли на работу. Это заметил комендант. Он загнал детишек обратно, а в наказание приказал всем женщинам и девушкам нашего барака, - а их было свыше 30, - наголо остричь волосы. Вот, видите, они и посейчас ещё не отросли.

Собаки-финны после этого даже следили за тем, чтобы все были стриженые. Чуть подрастёт волос - снова стрижка начинается».

«Каждый день нас по любому поводу пороли, избивали до полусмерти. Порка стала обыденным явлением, - продолжает Анна Яковлевна. - Розги применялись по отношению к взрослым и к детям». «Чуть что не так, замешкался на работе, или допустил какое-нибудь нарушение «порядка» - сразу розги, - рассказывает Григорий Харитонов. - Всех нас пересекли финские ироды. Вот у меня на спине 30 ударов палкой отмечено. Били так, что кожа чёрной стала. А за что? Не проявил, мол, усердия в работе. Начальник нашего лагеря № 2 лейтенант Салаваара - зверь лютый. Он лично избивал нас резиновой дубинкой».

В лагере № 3 царил лейтенант Каллио. Душегуб ввёл в лагере должность палача, которую с усердием исполнял финн Вейкко Ламберг. Этот подлец придумал специальный способ издевательства над советскими людьми. Он садился «провинившемуся» на голову, вытаскивал из бочки с солёной водой тряпку, накладывал эту мокрую просолённую тряпку на тело мученика и изо всех сил избивал его плёткой. Это был его метод, и он хвастал им, подлец.

Шестидесятивосьмилетняя Анастасия Дмитриевна Парфёнова из лагеря № 3 рассказывает со слезами на глазах:

«Была в нашем лагере 24-летняя Надежда Андреевна Максимова. Уж над ней издевались, страшно вспомнить. Вот однажды вышла она из лагеря - хотела Двум своим ребятишкам (они тоже в лагере были) еды какой-либо достать. Поймали её изверги и на глазах у детей расстреляли.

Да, вот ещё насчёт этой семьи. У Нади отец был в этом же лагере, Андрей Николаевич Костин. Он страдал от голода и непосильного труда. Однажды, когда выгоняли нас на работу, он не поднялся. Посмотрели мы на него, а он мёртвый лежит.

Били нас каждый день по всякому поводу. Если, например, из барака уйдёт кто, - всех избивали. По 25-50 плёток давали. А били, сволочи, изо всех сил. Марию Карпову так избили, что она хоть и осталась жива, да на всю жизнь инвалид».

Записали со слов граждан, освобождённых из финской неволи: майор А. Плющ, майор И. Адов, лейтенант А Кондратович

5 июля 1944 г.

ЗАЯВЛЕНИЕ

В Чрезвычайную Государственную Комиссию по установлению В расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников от гражданина Арсентьева Павла Арсеньевича, 1897 г. рождения, проживающего в Петрозаводске, пос. № 3 (быв. лагерь № 3)

Живя в лагерях у финнов, я подвергался 3 раза порке за побег и за невыход на работу. За малейшие проступки финны избивали ни в чём неповинных людей до потери сознания. Так, осенью 1942 года я пробыл в казарме вечером свыше установленного времени 1 час. В казарму вошёл финский солдат, он увидел меня. Я сумел убежать из казармы домой. Он не узнал меня. Утром живущие в нашем доме женщины назвали мою фамилию. Вечером на проверке начальник лагеря лейтенант Арви Малмиваара предложил мне выйти вперёд, лечь на скамейку, где мне дали 10 ударов резиновыми розгами. Я потерял сознание, а очнувшись, почувствовал, что всё тело ноет.

Во время порки присутствовало около 200 человек. Пребывание в лагере унесло у меня полжизни. Сейчас часто болею.

Я был неоднократно свидетелем порок ни в чём неповинных людей, которых терзали заведующий подсобным хозяйством Вильговских лесоразработок Лаакконен и заведующий складом этих же разработок.

От Акимова Виктора Фёдоровича, проживающего в посёлке № 6

Я работал в лагерном штабе один месяц. В штаб меня назначил работать комендант. Что первым мне бросилось в глаза в штабе, это избиение наших людей плетьми. Сам майор каждый раз, когда патруль приводил ребят из города, брал плётку для расправы. Стукнет один раз по столу плёткой, спрашивает: «Зачем был в городе?» Мальчик обычно со слезами отвечает: «Ходил за хлебом». Тогда майор приказывал: «Снимай штаны!» И, положив ребёнка на стол, порол до тех пор, пока тот не скажет три раза, что больше в город не пойдёт. Подобные расправы практиковались почти каждый день. Били не только маленьких, били и взрослых, но били крепче.

РАССКАЗ О ЖИЗНИ В ПЛЕНУ

Кувылудина Александра Львовича, уроженца Ленинградской области, Подпорожского района, деревни Усланки

Это было в 1941 г. 8 сентября захватили нас финны в лесу, привели в деревню и разогнали по домам. Что нам говорили - мы ничего не понимали, потом стали говорить с нами через переводчиков. Началась наша жизнь в плену. Через несколько дней привезли в нашу деревню много народа, тоже захваченных в плен. Тут, конечно, образовались у них штабы, полиция, которая сразу прекратила хождение в соседние деревни, и даже по своей деревне разрешалось ходить только с 6 часов утра до 7 часов вечера. Потом, спустя месяц, пошёл слух, что всех живущих в нашей деревне Усланка будут увозить неизвестно куда. Ну, дождались и этой участи, когда пришли злые варвары, приказали через 30 минут быть на дороге, а куда повезут - неизвестно, только говорили, что в «каупункиин» («город» по фински) и мы покинули свои родные дома. Вывезли нас 29 октября и привезли в г. Петрозаводск. Определили по лагерям. Я очутился в 4-м лагере. Утром встали, видим - обносят наши дома колючей проволокой, а кругом стали ходить вооружённые патрули. За водой и дровами ходим под надзором патруля, а кто сумел уйти под проволоку, того били плётками и сажали в «будку» на несколько дней. Вот таким путём протекала лагерная жизнь. Люди от недоедания, расстройства, заболеваний стали пухнуть и умирать. Еженедельно вывозили до 40 гробов на кладбище. С января 1942 г. начали людей отправлять на лесозаготовки. Самая «примерная» была Кутижма, в которой я находился 6 месяцев. Много людей привезли сюда с упадком сил, но на это финны не обращали ни малейшего внимания. Без медицинской помощи люди от избиений палача-врача умирали. Был такой случай в нашей бригаде с Доршаковым Василием. Он был уроженец Подпорожского района, д. Мятусово. Его конвоир забил почти до смерти, я с товарищами не успел донести его до барака, по дороге он умер. И таких случаев было много. Ещё мужчина, тоже из Подпорожского района, дер. Осиевщина, Филатов Дмитрий Степанович, работал бригадиром, - из его бригады хотели ребята уйти к своим, так за это его избили и посадили в «будку». После этого он заболел и через некоторое время умер. Таких случаев не перечесть. Паразит-врач выгонял всех больных на улицу, выстраивал в строй и начинал командовать: раз-два, - а кто не мог отделить ног от земли, того начинал бить палкой. Так он и меня ударил в висок, я тут же упал без памяти, хорошо что товарищи затащили на койку. Это было в июне, 5 числа. Потом этого палача назначили в командировку в Финляндию, а нас, больных, отправили чуть живыми в лагерь. В лагере я пролежал 2 месяца. Лечил меня русский врач Парфёнов Василий Арсентьевич, от которого многие получали помощь.