Армен Гаспарян - Эхо войны. Неудобная правда

Д. Куликов:Да-да, помню. Вот задайте вопрос: а чем были люди тогда мотивированы? Все коммунистический фанатизм какой-то приплетают. Но давайте во главу угла поставим факты! Решение, что город должен быть стерт с лица земли, а жители уничтожены, было принято гитлеровским командованием? Было. Цель была такая поставлена? Была.

Я тоже перебрасываю мостик к Юго-Востоку – к Донбассу, потому что жители Донбасса объявлены недолюдьми? Заявлено, что Донбасс нужен пустым? Заявлено. А что же вы удивляетесь, что эти люди защищаются, так же как их предки в Ленинграде защищались? Мой мостик будет гораздо более прочным, потому что он опирается на наши подлинно культурно-исторические идеалы, вот и все.

Г. Саралидзе:Давайте остановимся на аргументе о том, что не было никакой блокады, была военная осада; никто не собирался уничтожать мирное население. Сейчас заговорили о каких-то гуманитарных коридорах и о том, что германские войска специально не до конца город блокировали, оставляя морской путь, и т. д. Давайте с фактами и документами попробуем опровергнуть это.

А. Гаспарян:Ну, это очень просто. Берем в свидетели непосредственно канцлера рейха Адольфа Гитлера, который говорил о том, что война на Востоке (имеется в виду в Советском Союзе) должна отличаться по всем параметрам от той войны, которая шла на Западе. Именно поэтому сначала был издан приказ о командирах и политработниках – о том, что их можно расстреливать на месте без суда и следствия. А затем и о том, что Ленинград должен быть стерт с лица земли как колыбель русской революции. Никто не думал ни о каких гуманитарных коридорах! Более того, я подозреваю, что если бы кто-то из офицеров, участвовавших в блокаде Ленинграда, посмел бы заговорить о том, что надо создать гуманитарный коридор, то он попал бы под офицерский суд чести. А надо сказать, что на том этапе войны (если мы говорим про 1941 год) немецкие офицеры абсолютно фанатично исполняли приказы фюрера. И если было сказано, что город должен быть уничтожен, то нет никаких сомнений, что они это сделали бы.

Нам скажут: «Ну вы же знаете о том, что немцы готовили гауляйтеров и наместников». Да, это правда. Они нужны были на то время, пока будут минировать город. Ведь Эрмитаж сначала надо эвакуировать. В германских музеях готовили места для новых поступлений. А для того, чтобы это все работало, конечно, нужны гауляйтеры. Кто-нибудь из этих товарищей, исходящих словесами по поводу блокады Ленинграда, хочет об этом вспомнить? Никто.

Еще один пример, очень драматичный, на мой взгляд. В ленинградском зоопарке жил бегемот. В блокаду он оказался на грани смерти, у него от недоедания кожа потрескалась. И люди сделали все возможное для того, чтобы животное выжило. Бегемот умер уже в 1950-х годах. Вот об этом подвиге кто-нибудь хочет на Западе послушать?

Г. Саралидзе:Таких примеров можно очень много привести. Люди не просто сражались, но и жили в этом городе. И футбольные матчи, которые проводились, и концерты…

А. Гаспарян:Летом 1942-го.

Г. Саралидзе:Да. «Это же пропаганда, – скажут вам. – Вы говорите об этом только для того, чтобы оправдаться». Я знаете, что хочу сказать… С разных сторон подходят к блокаде Ленинграда. И по-разному пытаются внедрить мысль, что на самом деле никакой блокады не было. Оказывается, что финны были невероятно человеколюбивыми и вернули себе только ту часть территории, которую потеряли в Зимней войне с СССР. Я специально посмотрел заявление от 1 сентября 1941 года, которое сделал президент Финляндии немецкому послу по поводу Ленинграда. Правда, он его Петербургом называет. Цитирую: «Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке. Ленинград надо ликвидировать как крупный город». Вот вам и все человеколюбие, и весь разговор о том, что никто не собирался стирать город с лица земли.

Д. Куликов:Кстати, про пропаганду. У немцев имелась гигантская пушка «Большая Берта». Ее специально доставили под Ленинград. Расчет был на то, что, не входя в город, они смогут этим орудием нанести ему раны, несовместимые с жизнью. Это тоже была цель! И как вяжется «Большая Берта» с гуманитарными коридорами? Но логика «правдолюбов» не интересует. Их цель – отменить то, что для нас выполняет важнейшую функцию идеалов. То, на что мы можем равняться. «Да не образец это! А тот, кто берет в качестве образца, – лох последний!» И это, конечно, очень мощное средство работы даже не с общественным мнением, а, я бы сказал, с национальным сознанием. Слово «скрепы» кому-то может не нравиться, но есть же такие вещи, которые действительно сшивают нас как политическую нацию независимо от национальности и социальной структуры…

Г. Саралидзе:Я бы сказал, независимо от стран и тех границ, которые сейчас существуют.

Д. Куликов:Ведь что произошло? Национальные конфликты проэксплуатировали сразу, как развалился Советский Союз, хотя они были не причиной, а следствием этого развала. Социальная дифференциация возникла как результат начальной стадии капитализма с накоплением капитала и всеми грабительскими схемами. Я не оправдываю капитализм в принципе, но в своей начальной стадии он особенно жесток. И еще появление границ. На Западе, вообще-то, рассчитывали, что на этом мы кончимся! Все нормальные «цивилизованные» страны уже бы кончились. А эти гады живут! По их представлениям, мы должны были между 2010-м и 2015 годом вообще закончить свое существование. Появились бы 20 30 маленьких регионов на месте бывшей России. И бывшие республики союзные тоже распались бы на части. Но этого не произошло. Расчет оказался неверным.

Точно так же Гитлер считал, что Ленинград не устоит. По всем расчетам европейского рационального сознания в Ленинграде все должно было закончиться очень быстро. Но не закончилось. Почему? Потому что есть такое русское идеальное пространство. Русское не в этническом, а в культурном, традиционном смысле, то, что нас с вами сшивает. Этого они понять не могут. Потому что мы устроены принципиально другим образом, российским. Ну а нацизм это вершина европейского расизма. Самая развитая его форма. И мы наблюдаем столкновение принципиально несовместимого, поэтому агрессия по поводу таких образцов, как Ленинград, и возникает.

А. Гаспарян:Во всей этой конструкции меня больше всего поразил новый тренд, введенный в оборот Перри. Она сказала, что в городе было зафиксирован массовый каннибализм. И даже в подзаголовок одной из глав вынесено, что мамы ели детей, а дети ели мам. Допустим. Но почему никто не захотел рассказать эту историю до конца? Действительно, 98 случаев каннибализма было зафиксировано во время блокады. Это правда. Это очень горькая страница. Но давайте также скажем, что виновных в каннибализме немедленно расстреливали. Потому что все прекрасно понимали, что подобные факты подтачивают сам советский стержень и могут отрицательно воздействовать на все население блокадного города. Кто-нибудь об этом сказал? Нет, разумеется. Потому что это невыгодно.