Армен Гаспарян - Перестройка. Как это было?

Теперь про сегодняшний день. У нас же тоже такие моменты остаются. Вот Российская Федерация, в нее входят субъекты Федерации, среди которых национальные республики – Татарстан, Чечня; и области – Псковская, Тульская. И тут вопрос: ребята, где здравый смысл? Почему у нас Тульская область, город Москва, город Санкт-Петербург или Ленинградская область являются субъектами Федерации? Может мне кто-нибудь это объяснить? Какой смысл в этом? Есть национально-ориентированные субъекты Федерации – национальные республики. А есть области, объявленные субъектами Федерации. Так где мы сами себя обманываем? Я-то думаю, что при развитии идеи культурно-языковых автономий надо было все унифицировать. В смысле имперской управленческой структуры. Этим Путин занимался в нулевые годы. За этим стояло приведение конституций субъектов в соответствие с конституцией Российской Федерации, президент у нас должен быть один в стране и так далее. Но это до конца не доделано…

Г. Саралидзе:

Ты же понимаешь, это вопрос очень острый.

А. Гаспарян:

Это нельзя было доделать. Ты вспомни, какая истерика тогда была.

Д. Куликов:

Подожди, Армен. Я ведь не говорю, что надо сейчас стукнуть кулаком по столу и всех построить. Я просто указываю на проблематику.

Г. Саралидзе:

Вопрос острый, очень деликатный, воспринимается он болезненно. Когда формировался Советский Союз, это был вопрос выживания страны, потому что на свою сторону перетягивали довольно значительные силы, которые в принципе были настроены против советской власти. Ведь когда большевики говорили о том, что через год все конфликты забудутся и мы будем жить по-другому, националисты думали, что через год все развалится, а они останутся. По сути, логика была и у тех, и у других одинаковая: все это временно.

Д. Куликов:

Ты важное слово сказал – выживание. В 1991 году ельцинский лагерь в этом смысле имел концепцию. Ведь это Россия разогнала Советский Союз. Буквально. Российская Федерация сказала: всем спасибо, все свободны. И чем это мотивировалось? Те, кто разгонял Советский Союз, говорят, что так они вопрос выживания решали. Ну остался бы Советский Союз, и мы вошли бы в 1990-е с Грузинской республикой, с Украинской. Нам надо было эти все проблемы сбросить, понизить уровень своей ответственности и заниматься ядерной Россией. Вот такая управленческая логика.

Г. Саралидзе:

Я в умение учиться на чужих ошибках или даже на своих мало верю, честно говоря. Вот Украина не учла пример Грузии.

Д. Куликов:

Некоторые говорят, что Россия недоработала на Украине и даже прозевала ее. Я утверждаю, что Россия сделала максимум из того, что могла в отношении Украины. По отношению к Грузии она даже этого не делала. А Украину мы удерживали от краха на протяжении почти двадцати лет. Мы отказались оказывать поддержку после 2005 года.

Вот ты говоришь, украинцы не научились на грузинском примере. В определенном смысле это вина России, потому что Россия вкладывалась в украинскую государственность. В грузинскую – нет. Украиной мы занимались. Фраза Ельцина «Проснулся утром, подумай об Украине» была совершенно не случайной. Я считаю, что мы поддерживали некое равновесие на Украине, поставляя очень дешевый газ, организуя совместный бизнес – много чего было. Другое дело, что радикально это на ситуацию повлиять не могло, и в какой-то момент Украина все равно вышла на тот путь, на который должна была выйти. И она должна это прожить. Россия на самом деле это прожила быстрее всех, в 1990-е. И с олигархами, и с «берите суверенитета, сколько хотите». Мы же все это попробовали. Фактически нас ничто не скрепляло в 1990-х. Потом пришлось по новой все собирать, опираясь на понимание, что лучше быть вместе. Ну, в том числе и по Чечне это было понятно, когда часть чеченской элиты осознала, что вместе лучше. И народ чеченский решил, что вместе лучше. Сделал свой выбор. Если бы он был мотивирован только нашим вооруженным воздействием, ничего бы не получилось. А он мотивирован еще много чем. Так же и в отношении других субъектов Федерации. Просто мы быстрее это прошли, быстрее осознали. А Грузия, несмотря на распад, до сих пор это не поняла. Когда Украина сейчас, в условиях гражданской войны, ставит приоритетом вступление в НАТО, дискриминацию русского языка, это означает, что она стремится к дальнейшему распаду.

Когда же мы осознаем, что вместе мы сильнее? Что вместе мы добиваемся большего, чем по отдельности.

Г. Саралидзе:

По этому поводу можно дискутировать. Несмотря на возможности и открытость, есть проблемы с мировоззрением, с восприятием в том числе и нашей общей истории. Но нельзя заставить осознать, что вместе мы сильнее, лучше. Это как вопрос о том, что человек или небольшое государство все равно ищет, кто будет его прикрывать, что называется.

Д. Куликов:

Рыба-прилипала.

А. Гаспарян:

Откуда берутся все сегодняшние проблемы? В Грузии отмели все советское прошлое и взяли взгляд меньшевиков на события 1918–1920 годов. В 1990-е годы в России произошло примерно то же. Почему? Да потому, что в Советском Союзе не было написано полноценной истории страны. У нас все подменило триумфальное шествие советской власти, которое не объясняло ни принципов формирования страны, ни сложнейших национальных вопросов. Вот мы говорим об Украине. Вы почитайте, что у них в книгах написано! Я коллекционирую подобного рода литературу. Там же ужас.

А что касается того, что мы проспали Украину, я бы тут поспорил с Димой. Мы, конечно, многое делали с экономической точки зрения, но при этом потеряли время, и когда свершился Майдан, выяснилось, что у нас подавляющее большинство, даже среди экспертов, не очень понимает, что такое украинский национализм. Создали сами себе на ровном месте миф, что украинский национализм – это что-то очень далекое, времен, условно, Петлюры. А когда идеология национализма стартовала с Майдана, очень многие эксперты впали в глубокий ступор. Они не знали, что говорить. Мы, значит, даем скидки на газ, вкладываем деньги в инфраструктуру, а откуда-то берется украинский национализм… Мы в очередной раз наступили на те же самые грабли. Ведь после распада Советского Союза везде стали поднимать голову местные националисты. Казалось бы, все должны были помнить, к чему это привело в 1990-е годы.

Г. Саралидзе:

Армен, хочу перебить тебя. В 1990-е говорили и, кстати, многие до сих пор говорят: «Экономика все решит. Вы не обращайте внимания на националистов, это все идеология, глупости. Экономика все приведет в порядок. Надо быть интересными для республик, стран…»

Д. Куликов: