Линн Торндайк - История магии и экспериментальной науки. Римская империя

Описания животных, приводимые Гораполлоном, по большей части не новы; они повторяют те же самые ошибки, которые находим в «Истории животных» Аристотеля, «Естественной истории» Плиния, у Элиана и других древних авторов. Нам снова рассказывают о смертельном дыхании василиска, об откусанных половых органах бобра, о неестественном способе зачатия у ласки и гадюки, о том, что медведица, вылизывая своих медвежат, придаёт им форму, о доброте аистят по отношению к своим родителям.

Об осах, которых порождают конские трупы, о Фениксе, о лебединой песне, о том, что львы едят обезьян, чтобы вылечиться, о быке, которого для укрощения привязывают к ветке дикого фигового дерева, о том, что слоны боятся баранов и собак, и о том, как они зарывают в песок свои бивни.

Менее известны истории о том, что если кобыла наступит на след волка, то у неё тут же случится выкидыш; что голубь исцеляет себя, положив в гнездо веточку лавра; что муравьи не выйдут из своего муравейника, если бросить на него крыло летучей мыши. Рассказ о том, что гиена, когда за ней охотятся, повернув направо, убивает своего преследователя, а если налево — то сама погибает, можно найти у Плиния.

Но длительное перечисление свойств, которые маги приписывают частям тела гиены, не включают одного, о котором Гораполлон пишет в следующей главе: человек, подпоясанный кушаком из кожи гиены, пройдёт через ряды вражеских бойцов нетронутым, хотя это свойство приписывали и коже других животных. Гораполлон пишет, что ястреб, а не орёл, превосходит всех крылатых животных тем, что может без ущерба для глаз смотреть на солнце; поэтому врачи используют для лечения глаз ястребиную траву [72].

Животные служат также астрономическими или астрологическими символами в системе иероглифического письма, по утверждению Гораполлона. Пальма олицетворяет год, поскольку во время каждого новолуния у неё вырастает новая ветвь, а Феникс является символом Великого Года, во время которого небесные тела завершают свои круги.

Скарабей катит свой шарик из навоза с востока на запад и придаёт ему форму Вселенной. Он зарывает его в землю на двадцать восемь дней, что соответствует лунному месяцу, во время которого Луна проходит через Зодиак, но он имеет тридцать ног, что соответствует числу дней в месяце. У скарабеев нет самок, как нет самцов у стервятников.

Самка стервятника олицетворяет египетский год, поскольку пять дней зачинает птенцов с помощью ветра, сто двадцать дней — вынашивает, столько же времени — высиживает их, а оставшиеся сто двадцать дней готовится к повторению этого процесса. Стервятники также облетают поле битвы за неделю до ее начала; по направлению их взгляда можно определить, какая армия победит.

Кинокефалы, обезьяны с собачимы головами или бабуины, несколько раз упоминаются у Плиния, но Гораполлон даёт о них более подробную информацию, которая носит, в основном, астрологический характер. Они рождаются обрезанными и воспитываются при храмах, поскольку с их помощью можно узнать точное время лунных затмений. В это время они ничего не видят и не едят, а их самки genetalibus sanguinem emittit.

Кинокефалы живут в необитаемом мире, имеющем семьдесят две примитивные части, поскольку это животное умирает и погребается жрецами по частям в течение периода, равного количеству этих частей. В конце семьдесят второго дня жизнь окончательно покидает последний участок тела этого животного.

Кинокефалы не только отмечают время затмений, но и во время равноденствий двенадцать раз в день и двенадцать раз за ночь создают воду, отмечая все эти часы; именно поэтому египтяне высекали его фигуру на своих водных часах. Гораполлон ассоциирует Бога Вселенной с судьбой и пятью звёздами, ибо верит, что пять планет отвечают за экономику Вселенной и подчиняются правлению Бога.

Трудно понять, кем был Гораполлон в первую очередь — зоологом или астрономом, филологом или археологом; но мы точно знаем, что он не был узколобым националистом и уважал историю. Египтяне, писал он, «изображали человека, который никогда не выезжал за пределы своей страны, в виде человеческие фигуры с головой осла, поскольку он не слушает никаких рассказов, и не знает, что происходит в других странах».

Многие из моих друзей советовали мне начать с Аристотеля, который был более крупным ученым, чем Плиний, но это увело бы нас слишком далеко в глубь веков, а я не чувствую себя специалистом, который смог бы достойным образом изложить научные взгляды Аристотеля даже в этой книге. Я лишь упомяну о его влиянии на средневековую науку, и уделю особое внимание Псевдо-Аристотелю.

Фрейзер неоднократно подчеркивал, что вся современная наука выросла из примитивной магии. Однако, Карвет Рид в своей книге «Происхождение человека», вышедшей в 1920 году, в главе «Магия и наука утверждает, что «ни в коем случае… нельзя выводить науку из магии», но это чисто логический и идеальный вывод, поскольку он все же признает, что наука находилась в руках «колдунов».

Книга «Золотая ветвь» была написана в 1894 году. У. И. Томас в книге «Связь занятия целительством с происхождением профессиональных занятий» пытается опровергнуть тезис Герберта Спенсера о том, что именно врачевание положило начало всем научным и артистическим занятиям людей». Это заявление не противоречит словам Фрейзера, ибо для Томаса целитель — это скорее жрец, а не колдун. «Более того, отмечает Томас в той же самой книге, — все попытки дикаря установить контроль над окружающим миром, в форме теории или доктрины, были основаны на магии».

У древних арабов поэзия считалась магическим искусством (Макдоналд, 1909), а поэт — это «мудрец, который общается с духами». (Николсон «Литературная история арабов»).

Книга Баджа датирует Весткарский папирус примерно 1550 годом до н. э., а Хеопс, о котором рассказывается в этой истории, жил в 3800 г. до н. э. Сейчас принято считать, что 4-я династия, к которой принадлежал Хеопс, правила примерно с 2000 до 2750 года до н. э. Б. К. Брестед в «Истории Египта», утверждает, что сказка, сохранившаяся на папирусе Весткар, была написана примерно через 9 (!) веков после падения 4-й династии.

6Многие из них предназначались для того, чтобы мертвец мог по своей воле покинуть могилу, отсюда их египетское название: «Книги для выхода на дневной [свет]».

Семёрка (греч) — прим. ред.

Впрочем, Скиапарелли в своем труде «Астрономия в Ветхом Завете», 1905 года издания, утверждает, что «частое использование числа семь в Ветхом Завете ни коем образом не связано с планетами».