Линн Торндайк - История магии и экспериментальной науки. Ранняя христианская мысль

Начиная свой рассказ о Валааме и его осле, Ориген заявляет, что на эту тему уже написано много книг, и что он приступает к нему с большой неуверенностью. Он снова и снова молит Бога даровать ему силы объяснить ее, но не с помощью еврейских сказочных рассказов — на которые он, вероятно, ссылается в своих комментариях о раввинах, и которые дошли до нас в Талмуде — но в том смысле, который будет достоин божественного закона. Для начала он признает силу слов, и не только святых слов или слов Бога, но и определенных слов, которые используют люди. То, что эти слова, в некоторых отношениях, могут оказывать более сильное воздействие, чем тела, доказывает тот факт, что проклятия Валаама смогли совершить то, что не смогли сделать армии оружие. Это напоминает нам одну из мусульманских сказок о Валааме. Читая книги Авраама, он узнал «Имя Яхве, с помощью которого начал предсказывать будущее и получал от Бога все, что хотел».

Колдуны Египта, которые сумели противостоять Моисею и Аарону перед фараоном, могли превращать свои скипетры в змей, а воду — в кровь. Такие подвиги не может совершить ни один человек, с помощью одной лишь телесной силы. И вправду, поскольку Царь Египта знал, что его колдуны могут делать это с помощью силы слов, он думал, по крайней мере, вначале, что Моисей тоже умеет совершать подобные подвиги, только не с помощью Бога, а с помощью магии. Тем не менее, власть колдунов имела очень серьезные ограничения. С помощью демонов они могли превратить добро в зло, но не способны были возместить нанесенный ими ущерб или превратить зло в добро. А вот скипетр Моисея смог не только уничтожить скипетры колдунов, но и вернул змея в первоначальный вид; а чтобы выдержать другие испытания, Моисею достаточно было лишь помолиться Богу.

Ориген называет Валаама колдуном, а не пророком. Так, очевидно, думали отцы церкви и люди в Средние века, хотя Библейский рассказ в Числах представляет Валаама в тесном и постоянном общении с Богом, а во «Втором послании Петра» его называют пророком, хотя это послание осуждает его временное сумасшествие, когда он «боролся с нечестивыми». Иосиф тоже называл его величайшим пророком своего времени, и при этом человеком, который не мог победить искушение. В трактате 15-го века о переносе мощей трех царей в Кельн рассказывается, что «если говорить об этом Валааме, то на Востоке, между христианами и евреями существуют разные мнения» по поводу Валаама. Евреи говорят, что он был не пророком, а прорицателем, который использовал магию и дьявольские искусства, а христиане утверждают, что он был первым пророком из благородных. Эта проблема занимала умы лютеран и теологов реформированных церквей, и в 1842 году ей был посвящен трактат из 290 страниц, в котором приводилось большое число еврейских высказываний и цитат из Кальвина [35] Немецкий теолог Э. В. Хенгстенберг попытался найти золотую середину между высказываниями Филона Иудейского, Амвросия, Августина, Григория Нисского, Феодорита и других, считавших Валаама безбожным лжепророком и колдуном, и противоположным мнением Тертуллиана, Иеронима и некоторых современных авторов, которые утверждали, что Валаам был изначально преданным Богу человеком и истинным пророком, которого сгубила алчность. .

Ориген отмечал, что колдуны обладают разной властью. Валаам был очень знаменитым и опытным колдуном, которого хорошо знали на Востоке. Он приводил много экспериментальных доказательств своей власти, и его часто нанимал Балак. Переводчик Руфина часто использует слова «экспериментальные доказательства» и «эксперт», что свидетельствует о тесной связи между Магией и экспериментом.

Но, как бы велика ни была слава и сила Валаама, он мог только проклинать, но не благословлять, а это означает, что он действовал с помощью демонов, которые могут творить только зло и никогда — добро. Это правда, что царь Балак говорил ему: «Я знаю, что те, кого ты благословляешь, будут благословенны», но Ориген считал эти слова всего лишь неискренней лестью. Колдунам помогают лишь злые духи; они не могут вызвать ангелов Михаила, Рафаила и Гавриила, а тем более — Бога или Христа. Лишь одни христиане могут это сделать, но они не должны обращаться за помощью к демонам, иначе Святой Дух их покинет.

Но также справедливо и то, что Бог, в конце концов, говорил устами Валаама, и благословил Израиля, а не проклял его. Тем не менее, Ориген не признает того, что Валаам был этого достоин, или того, что человек может быть одновременно колдуном и пророком; если Бог и говорил устами Валаама, то только для того, чтобы помешать демонам явиться и помочь Валааму проклясть Израиль. Ориген пытается также объяснить сложности и разногласия в постоянном появлении Бога и ангела и в противоречащих требованиях, которые они предъявляют к Валааму. И, наконец, можно отметить, что Ориген видел сходство между использованием треног в форме котла в человеческом искусстве прорицания и в надевании ефода [36] Часть облачения первосвященника. пророками, описанными в Ветхом Завете. Но он утверждает, что божественное пророчество и прорицание — это разные вещи и цитирует запрет заниматься последним, приведенный в Библии.

В своем комментарии к «Первой книге Самуила» Ориген утверждает, что, когда Саул обратился к ведьме или чревовещательнице, приведение Самуила действительно появилось и говорило с Саулом, ибо в Ветхом завете ясно сказано, что эта женщина видела Самуила, и что он разговаривал с Саулом. Поэтому Ориген не может согласиться с теми, кто утверждал, что ведьма обманула Саула, или, что они оба были введены в заблуждение демоном, принявшим облик Самуила. По его мнению, ни один бес не мог предсказать, что царство перейдет к Давиду. Ему возражали — ведьма не могла вызвать дух Самуила из подземного царства, поскольку он был хорошим человеком, но Ориген заявил, что даже Христос спускался в ад и что все, жившие до Него, обитали здесь, пока Он не явился и не освободил их. С этой позиции даже притча о Богаче и Лазаре за пазухой у Авраама, между которыми простиралась бездна, не могла сбить Оригена.

Ориген оспаривает утверждение Цельса, что философы не подвержены влиянию магических искусств, приведя, в качестве доказательства «Жизнь Аполлония Тианского» Мойрагена. Мойраген, который сам был философом и колдуном, утверждал, что победил других философов с помощью своей магической силы и «они обратились к нему за помощью, как к волшебнику». С другой стороны, Ориген сделал противоположное утверждение, что последователи Христа, «которые живут согласно его Евангелию, денно и нощно произнося предписанные молитвы, не поддаются ни магии, ни бесам».