Фриц Гаузе - Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города

Рост города вновь поставил на повестку дня вопрос о расширении границы коммунального округа, и в 1927–1929 годах при включении в состав города новых районов решили сделать сразу задел на будущее. По площади город вырос более, чем вдвое, его территория увеличилась с 4428 до 9791 гектара. Тем не менее, за пределами его новых границ появились новые дачные посёлки в Метгетене, Танненвальдэ, Кведнау, Нойхаузене, но городская администрация оставалась централизованной.

В газетном деле произошли лишь незначительные перемены. Независимая социал-демократическая партия основала свой печатный орган, газету «Freiheit» («Свобода»). Издавалась она столь же непродолжительно, сколь кратковременным было существование самой партии. КПГ издавала сначала газету «Rote Fahne» («Красное знамя») и затем газету «Echo des Ostens» («Эхо Востока»), пока правительство Папена её не запретило. Новыми являлись уже упомянутые Восточноевропейское издательство и издательство Кантера. В книжной торговле утвердила свою ведущую позицию и расширила своё влияние фирма Грефе и Унцер.

Университет пользовался особым расположением государства. Так же, как Восточная Пруссия из-за своей оторванности от империи опять как бы стала более самостоятельной, так и Альбертина стала нечто большим, чем просто провинциальным учебным заведением. Её статус не изменился, но возросло её значение для национального самосознания. Однако этот национализм и в политическом плане не был агрессивным. Он, по мнению историка Ханса Ротфельса, был направлен не на ревизию границ, а на ревизию взглядов, на изучение национальных проблем и способов их решения. Национал-социализм растоптал эти ростки. В 1930 году число обучавшихся в Альбертине достигло рекордного уровня за всё время её существования — 4133 студента, из них 761 женщина. Среди профессоров наибольшим авторитетом пользовался представитель прибалтийской филологии Адальберт Бецценбергер, бывший в критические 1918–1920 годы ректором и сумевший мудро и твёрдо управлять университетом, проведя его через весь неспокойный революционный период. Среди новых институтов Альбертины, расположившихся за чертой города, были сейсмическая станция в Гросс-Рауме, станция по изучению проблем рыболовства в Нойкурене, опытное хозяйство в местечке Фройляйнхоф, опытное прудовое хозяйство в Пертельтникене и Институт по изучению проблем борьбы с вредителями сельскохозяйственных культур. Известный орнитологический центр в Росситтене не являлся научным институтом Альбертины, так как с 1923 года принадлежал «Обществу имени кайзера Вильгельма». Новыми являлись Институт церковной и школьной музыки, Институт физкультуры и Земельный институт древней истории.

Крупнейшими событиями университетской жизни этого времени стал 200-летний юбилей Канта, отмечавшийся в 1924 году, а также открытие нового здания университета в 1927 году. Кантовские торжества, во время которых возле Кафедрального собора был открыт новый надгробный памятник Канту работы профессора Ларса, вылились в нечто большее, чем просто пиетический акт. Участие в них министров имперских и государственных ведомств обеспечили им национальное, а присутствие философов многочисленных иностранных университетов и международное значение. После отчуждённости периода войны Германия вновь влилась в духовное сообщество наций. Гостем философов в некоторой степени являлся и Ловис Коринт; это было его последнее посещение города, где он получил образование, на этот раз по случаю выставки своих произведений, проведённой совместно университетом, Художественной академией и муниципалитетом.

Особое положение Восточно-Прусской провинции способствовало тому, что университет более активно стал изучать историю края; в первую очередь такие исследования проводил Институт по изучению родного края, основанный профессором Циземером. И новые общества, как например «Кёнигсбергское научное общество», «Общество содействия научному изучению истории родного края», «Историческая комиссия по изучению Восточной и Западной Пруссии» также занимались этими проблемами. Институт торговли, размещавшийся в новом здании возле Обертайха и наделённый правом присуждения докторской степени, в первую очередь занимался историей развития кёнигсбергской и восточно-прусской экономики и экономики прибалтийских стран. Разумеется, что и преподаватели Художественной академии и их ученики, а также учащиеся художественно-ремесленного училища, свободные художники предпочитали в своих работах восточно-прусские мотивы. Селение Нидден на Куршской косе было в этом смысле раем для живописцев. Изобразительное искусство находилось в своём зените, несмотря на то, что прусскому государству приходилось экономить. В 1932 году Художественная академия была преобразована в «Государственные мастерские изобразительного искусства».

Мерой экономии средств и одновременно следствием свёртывания гимназического образования было объединение гимназий Альтштадта и Кнайпхофа в одну Городскую гимназию. Одновременно шло крупномасштабное расширение сети школ для девочек. Город взял в своё ведение несколько частных лицеев, которые не смогли пережить период инфляции, организовал несколько высших женских школ, при этом не были забыты и пригороды. Школу Бургшуле перевели в новое здание в районе Ландграбена. Правда, это противоречило традициям школы, но зато помогло лучше удовлетворить запросы жителей Хуфена. В присоединённых к городу пригородах были основаны новые народные школы. Перед «захватом власти» [1933] в Кёнигсберге имелось 14 гимназий и училищ, 10 средних, 40 народных и 5 вспомогательных школ. Городским «министром по делам образования и религии» был городской школьный советник Пауль Штеттинер, оказывавший стимулирующее воздействие во всех областях своей деятельности.

Вместе с обербургомистром он стал направляющей и движущей силой всего прогрессивного, чего добились кёнигсбергские театры в то время. Обоим театрам, финансируемым одним из акционерных обществ, было трудней, чем другим культурным учреждениям, выжить в период экономического спада. В конце концов финансирование взял на себя город. Театр на Парадной площади был преобразован в Оперный театр. Новый театр переехал в перестроенное здание Луизентеатра (позднее здесь размещалась «Комическая опера»), находившееся в Хуфене. Оба они переживали пору своего расцвета, Оперный театр при интенданте Хансе Шюлере, Новый театр при Фритце Йесснере. Ещё большее значение, чем перед войной, приобрело «Общество почитателей Гёте», так как более настоятельной необходимостью стало не только ознакомление кёнигсбержцев с новейшей немецкой литературой и её авторами, но и последних с Кёнигсбергом. Кёнигсберг посетили все выдающиеся немецкие писатели, кроме Герхарта Гауптманна. Все приезжали охотно, один лишь Томас Манн заставил себя долго упрашивать.