Фриц Гаузе - Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города

При всём своём обширном поле деятельности «Общество почитателей Гёте» не забывало обо всём том хорошем, что находилось так близко. Оно приглашало на родину уехавших в своё время из Восточной Пруссии художников слова на литературные чтения: Карла Бульке, Вальтера Хариха, Арно Хольца, Георга и Ильзе Райке, Генриха Шпиро, Зигфрида фон дер Тренка и Пауля Вегенера — в связи в пятидесятилетием последнего в Городском холле в его честь был устроен банкет. Должным образом город чествовал также и «свою» поэтессу Агнес Мигель в день её пятидесятилетия. В то время в Кёнигсберге жило два талантливых немецких поэта — Агнес Мигель и Эрнст Вихерт. Оба уроженцы Восточной Пруссии, оба своим видением мира и творчеством теснейшим образом связанные со своей родиной, и вместе с тем такие разные, что почти не имели ничего общего друг с другом и практически не имели контактов. К сожалению, Вихерт не согласился занять место председателя «Общества почитателей Гёте», которое ему хотел уступить Гольдштайн. Он оставил Кёнигсберг и уехал в Берлин. Агнес Мигель осталась верна своему родному городу.

Свою традиционную славу города музыки Кёнигсберг сумел сохранить и в период между двумя мировыми войнами. Симфонический оркестр, многочисленные музыкальные и хоровые общества, союз «За новое тональное искусство» и университетская Collegium musicum (музыкальная коллегия) развили бурную деятельность. Движущей силой в музыкальной жизни выступали дирижёр Герман Шерхен и профессор Мюллер-Благгау. Рихард Штраус и Ханс Пфитцнер дирижировали при постановке собственных опер. Значительными событиями музыкальной жизни были Четвертый Восточно-Прусский музыкальный фестиваль в 1924 году, Фестиваль исполнительского искусства, организованный в 1930 году «Всеобщим немецким музыкальным союзом», и посвящённый Брамсу фестиваль в 1933 году. На Фестивале исполнительского искусства впервые выступил созданный Шерхеном Оркестр радио. С появлением в 1924 году, после скромных начинаний, радиостанции Кёнигсберга, преобразованной впоследствии в радиостанцию Остмаркен-Функ, в городе появилась не только новая техника, — эта радиостанция явилась для города также культурным фактором первостепенного значения. Она содействовала трансляции симфонических концертов. О том, какое огромное значение город придавал этой станции, говорит тот факт, что Кёнигсберг был единственным немецким городом, принимавшим участие в финансировании своего радио.

В музейном деле изменения были связаны с освобождением замка от всякого рода служб. После того, как службы, за исключением Верховного земельного суда и нескольких мелких инстанций, стали постепенно переезжать из замка, освобождалось место для музеев и коллекций — для Городского собрания произведений искусства, приобретшего особую известность при его директоре Альфреде Родэ, в первую очередь благодаря богатой коллекции янтаря и залу с художественными произведениями Ловиса Коринта; для перешедшего в собственность провинции Прусского музея и для выставки книг городской библиотеки. После того, как муниципалитет из старой кнайпхофской ратуши переехал в здание на улице Ганзаринг, в освободившихся помещениях расположился только что созданный Музей истории города, известнейшей частью которого стал Музей Канта.

После того, как была преодолена инфляция, а также благодаря специально созданному Городскому комитету по развитию физических упражнений, широкое распространение получило спортивное движение. Пусть спортивные достижения, за исключением планеризма и буерного спорта, и не были выше, чем в других провинциях, однако важно было то, что восточно-прусские спортсмены и команды принимали участие в проводившихся в империи соревнованиях, да и для спортсменов из других областей поездка в Кёнигсберг была стоящим делом, в особенности тогда, когда во время следовавших за соревнованиями поездок по Мазурии и на Куршскую косу они знакомились не только с достопримечательностями, но и узнавали об особом политическом положении провинции. Под этим углом зрения необходимо видеть и постепенное развитие туризма, и поезки школьников и молодёжных групп. Конечно, этому способствовало и то обстоятельство, что во время войны Кёнигсберг был у всех на устах, однако приезжавшие в город не только хотели видеть поле брани под Танненбергом, но вместе с тем и продемонстрировать свою внутреннюю связь с этой территориально отделённой от страны провинцией. Возникли новые спортивные союзы и новые спортивные площадки, и чем для любителей музыки были музыкальные фестивали, тем для любителей спорта стали Студенческая олимпиада 1927 года и чемпионат Германии по плаванию в 1931 году.

Однако расцвет культурной и общественной жизни не смог затмить тот факт, что война, инфляция и положения Версальского договора нанесли провинции большой урон. Инфляция «съела» все срочные вклады, благотворительные фонды и легаты, сильно подорвала доверие к семье, разрушила традиции. Общественные средства необходимо было вкладывать там, где больше не проявлялась частная инициатива. Многие известные старые фирмы разорились или сменили хозяев. Сигарная фабрика Гросскопфа вынуждена была прекратить производство, вагонный завод Штайнфурта под давлением обстоятельств был акционирован. Нарушение традиционных торговых связей из-за изменившихся границ, дефицит всех товаров, конкуренция со стороны портов Данцига и Мемеля, не принадлежавших более Германской империи — всё это способствовало концентрации производства и тесным связям с крупными концернами империи.

Именно в этой связи следует рассматривать влияние Хуго Штиннеса на кёнигсбергскую промышленность. Он приобрёл обе целлюлозные фабрики, объединил их вместе с другими в акционерное общество «Коголит» и присоединил его к своему концерну. Кроме того, он прибрал к рукам акционерное общество по импорту угля и основал пароходства «Посейдон» и «Артус». После включения разорившейся старой фирмы Кляйенштюбера в состав «Посейдона», это пароходство стало крупнейшим на Балтике. «Артус» был куплен «Ганзейским транспортным обществом» и продолжал свою деятельность под именем «Артус-Ганза». Штиннес создал также «Восточно-Прусское машиностроительное общество с ограниченной ответственностью», присоединил к нему созданное в 1891 году машиностроительное товарищество, организованное восточно-прусскими производителями сельско-хозяйственной продукции, и превратил его фабрику в Розенау в предприятие под названием «Одинверк», состоявшее из машиностроительного завода с литейным производством, которое являлось крупнейшим во всей Восточной Германии. Одним словом, Штиннес помог кёнигсбергской экономике пережить тяжёлые времена и вообще с помощью своего капитала сделал много хорошего. Когда после смерти Штиннеса его империя быстро распалась, большинство кёнигсбергских предприятий стали самостоятельными. Целлюлозные фабрики перешли во владение английской фирмы «Инвереск Пэйпер Компани Лтд.», а от неё в 1930 году к концерну «Фельдмюле».