Фриц Гаузе - Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города

Фашистские молодчики штурмовали ложи, а позднее, в так называемую «хрустальную ночь» {143} 143 «Хрустальная ночь» (нем. Reichskriscallnacht) — ночь еврейских погромов с 9 на 10 ноября 1938 г. По всей Германии под видом «спонтанных выступлений народа» нацисты, в основном штурмовые отряды, поджигали синагоги, разоряли кладбища, грабили магазины и квартиры евреев. , и синагоги. Здания лож использовались для других целей, а синагоги сожгли. Евреям, как исповедовавшим иудаизм, так и перешедшим в христианство, запретили работать по профессии, особенно преследовались адвокаты и врачи; еврейские магазины бойкотировались. Кто вовремя не успел выехать за границу, того заставили носить шестиугольную еврейскую звезду как знак унижения, а позднее отправили в концлагеря Риги или Терезиенштадта, если только он не избегал этой участи, покончив жизнь самоубийством, как это сделал попечитель городских учебных заведений Штеттинер. Концлагеря в Кёнигсберге и его окрестностях не было, однако, казематы форта Кведнау первое время являлись своего рода сборным пунктом для беспорядочно и противозаконно арестованных.

Лишь немногие организации не сразу же перешли на указанную партией линию диктатуры «всенародного государства»: университет, управление юстиции, союз «Стальной шлем» и Вермахт.

Союз «Стальной шлем» партия запретить не могла, как она это сделала со всеми другими политическими организациями, так как была с ним определённым образом связана. Поэтому она избрала путь постепенной «унификации», постепенного приобщения к господствующей идеологии, путь, которым руководители «Стального шлема» на западе пошли бесприкословно, в Восточной Пруссии же очень неохотно и только потому, что не смогли никак этому воспрепятствовать. Молодые «шлемовцы» были переведены в гитлерюгенд, члены союза постарше постепенно интегрированы в штурмовые отряды (СА). С большой помпой основанный «Союз национал-социалистических фронтовиков» гауляйтер в 1935 году запретил, обвинив его в «реакционных происках». Гитлерюгенд, как и штурмовики, претендовали на свою исключительность. Все молодёжные общества были распущены или приобщены к гитлерюгенду.

Университет потерял своих доцентов-неарийцев и некоторых других, неугодных партии или национал-социалистическому «Студенческому союзу», но оставался в общем обителью научных исследований и образования. Некоторые профессора ожидали для себя большего от «национального возрождения», но Альбертина не стала оплотом партии. Национал-социалистический «Студенческий союз», вначале состоявший из маленькой группы студентов, сумел захватить ключевые позиции во «Всеобщем студенческом комитете» и с помощью гитлерюгенда добился роспуска всех остальных студенческих организаций. «Товарищества», которые должны были прийти им на смену, зачахли.

Школы были ещё беспомощней против «унификации», чем университет. Почти все директора и ректоры были смещены. Назначенные на их место члены партии были без исключения менее способными, чем их предшественники, однако, власть имущих это особенно не беспокоило. Всё же следует отметить, что два самых известных и толковых директора — Артур Ментц из Городской гимназии и Бруно Шумахер из Фридрихсколлегии — остались на своих местах, их даже не вынуждали вступить в партию.

Как сильно юстиция старалась сохранить законность, видно из того, что беспощадный всемогущий Кох за 12 лет «израсходовал» четырёх президентов земельного Верховного суда, пытавшихся оградить своих судей от партийного произвола. В адвокатуре было несколько «старых бойцов» и известных партийных адвокатов, но были и другие лица, которые не боялись брать на себя защиту коммунистов и прочих «врагов Третьего рейха», насколько это тогда вообще являлось реальным. Политизацию уголовной юстиции предотвратить было невозможно.

Первоначально рейхсвер оставался верен себе в неприятии «солдатских игр» и милитаристских форм в партийном обиходе, но после введения всеобщей воинской повинности и гонки вооружения в армию стали проникать убеждённые национал-социалисты, к тому же командующие генералы фон Бломберг и фон Браухич не хотели конфликтов с партией. Вскоре Вермахт не смог даже удержать на своём посту заслуженного генерала в отставке Хэнике, ставшего по протекции Гёббельса интендантом радиостанции «Остмаркен-Рундфунк», но вызвавшего своей прямотой вскоре недружелюбное отношение к себе. Его преемником стал надёжный член партии Альфред Лау.

Лишь сопротивление церкви партия не смогла сломить, поскольку оно было непредсказуемо, так как исходило из самой веры, черпая в ней силу, которую невозможно было уничтожить даже мощью полицейского государства. Правда, в начале шла борьба не НСДАП против церкви, а борьба внутри церкви, особенно евангелической. Заслуженный генерал-суперинтендант Геннрих был недостаточно воинственнен и вскоре лишился своего поста. Власть переняли Немецкие Христиане {144} 144 Немецкие Христиане (нем. Deutsche Christen) — пронацистское течение внутри немецкой евангелической церкви, цель которого была «унификация» с национал-социалистическим режимом Гитлера; требовали изъятия Ветхого Завета из Священного Писания и распространения «арийских параграфов» и на церковь. . Преемник Генриха епископ Кессель руководил по принципам фюрера. Теологический факультет раскололся на два лагеря, но его ведущий глава, профессор Шнивинд, был решительным противником партии. Так как гауляйтер Кох был убеждённым христианином, процесс поляризации сил тянулся в Восточной Пруссии дольше, чем в других землях. Церковь Откровения {145} 145 Церковь Откровения (нем. Bekennende Kirche) — с 1934 г. течение внутри немецкой евангелической церкви, направленное против «унификации» еванг. церкви с нацистским режимом и против власти Немецких Христиан; выступала против «арийских параграфов» и национализма, за что преследовалась. , заявившая о себе на своём собрании в сентябре 1934 года, объединила в своих рядах 30 из 50 кёнигсбергских приходских священников. Собрание состоялось в зале евангелической общины на улице Кнохенштрассе, почему противники этой церкви и окрестили его презрительно «Кнохенсинод» («Синод костей»). Несмотря на преследования со стороны партии (гестапо осуществляло негласный надзор за проведением церковных служб, запрет на сбор пожертвований и чтение проповедей, арест и смещение церковных деятелей с их постов — семеро кёнигсбергских пасторов было брошено в тюрьму), Церковь Откровения во главе с пасторами Бекманном и Линком всё же отстояла и сохранила своё единство.

Как 6ы эта борьба всех ни волновала, но писать о ней открыто в газетах не разрешалось. В них сообщалось только о всевозможных успехах партии, особенно в борьбе по преодолению безработицы. Партия использовала старые планы, не выполненные раньше только потому, что не было денег. Теперь они появились. Но разве спрашивал безработный, откуда вдруг эти деньги взялись? Его не волновало, что оживление экономики должно было финансироваться капиталовложениями из национального богатства. Он видел исключительно конечный результат: вновь действующие фабрики и заводы, строящиеся улицы и дома, исчезнувшие очереди на биржах труда. Эти успехи принесли партии больше сторонников, чем её борьба против церкви могла способствовать появлению противников.