Александр Снисаренко - Курс - море мрака

Недооценка трудов Пифея в древности и резкая критика их Страбоном привели к тому, что рукописи этих трудов не переписывались, не размножались (к тому же они, видимо, оставались неизвестными Аристотелю); они постепенно забывались и были окончательно потеряны для потомков, кроме незначительных отрывков, сохранившихся в сочинениях некоторых античных авторов.

Остается невыясненным, каких районов Севера достиг Пифей, каков был его маршрут. Совершил ли он свои путешествия только по морям или частично пользовался реками Европы? Где находился "янтарный остров", упоминаемый им? Что такое "морское легкое", о котором он писал? Наконец, где лежала далекая Туле — крайний предел обитаемой земли?

На все эти вопросы исследователи дают самые противоречивые ответы. Одни отождествляют Туле с Оркнейскими, Шетландскими или Гебридскими островами, другие ищут ее в Исландии и даже в Гренландии… В 1810 г. Л. Бух доказывал, что Туле следует помещать в районе Тронхеймс-фьорда (Западная Норвегия). Эту мысль поддержал знаменитый полярный исследователь Ф. Нансен в 1910 г., с этим согласились и другие ученые… А. Б. Снисаренко обосновывает свою версию плавания Пифея по рекам Восточно-Европейской равнины и считает наиболее вероятным отождествление Туле с о. Ян-Майен в Северной Атлантике. Предлагаем читателю самому решить, насколько доводы автора являются убедительными.

Конечно, спорить о маршрутах древних путешественников при почти полном отсутствии точных данных о их путях движения очень трудно, и ученым приходится прибегать главным образом к косвенным доказательствам, используя при этом данные самых различных отраслей научных знаний (палеогеографии, истории, этнографии, лингвистики и др.). Недаром же эти споры ведутся на протяжении нескольких столетий. Пожалуй, только в наши дни, когда наукой накоплен огромный запас фактов, исследователи смогут, наконец, найти новые и неопровержимые аргументы, которые позволят максимально приблизиться к окончательному решению спорных вопросов или же наконец их решить. В этом отношении книга "Курс — Море Мрака" может служить примером того, как исследователь, увлеченный своей темой и вооруженный знаниями и современными методами исследований, пытливо, шаг за шагом пытается реконструировать очень далекие от нас события.

Кроме многих положительных качеств книги, отмеченных выше, хочется обратить внимание еще на одно, именно на то, что эта книга, написанная в жанре литературного поиска, позволяет читателю в какой-то степени "заглянуть" в творческую лабораторию исследователя и убедиться, как нелегко анализировать античные источники, нередко весьма противоречивые, какую массу фактов приходится сопоставлять, прежде чем прийти к какому-либо выводу по тому или иному спорному вопросу. Возможно, не со всеми доказательствами автора книги читатель согласится, так как наряду с веской аргументацией он встретит и менее убедительные доводы, но, как известно, истина рождается в споре!

Несомненная ценность книги А. Б. Снисаренко, кроме всего прочего, заключается и в том, что она в определенной мере заполняет большой пробел в современной отечественной литературе по истории античной географии, содержащей мало специальных исследований, посвященных рассмотрению тех важных проблем, с которыми мы встретимся на страницах этой книги.

Куда и зачем стремились древние мореходы? Где, как и почему возникло мореплавание? Вероятно, у разных народов и, скорее всего, по-разному и в разное время. В этих двух фразах — исчерпывающее состояние проблемы. Вопросы и предположения — вот все, чем мы располагаем. Римский философ-скептик I в. Секст Эмпирик, ссылаясь на историков, называл первым плавающим кораблем "Арго" (31, с. 249) [*] Здесь и далее первая цифра ссылки означает номер источника по списку литературы, вторая (если при ней нет отсылки к странице) — номер книги или песни, третья — номер главы, стиха или параграфа и т. д. Ссылки на Страбона даны по международной системе . Принято считать, что поход аргонавтов имел место до Троянской войны. Теперь все ясно, если не считать того, что мы не можем уверенно датировать эту баталию. Обычно называют две даты — 1270–1260 и 1190–1180 гг. до н. э.

Относительно истоков мореплавания у каждого народа существует своя версия. Общее в них то, что они выводят на сцену сразу достаточно совершенный корабль, способный к большим переходам и к тому же быстроходный ("Арго" означает "быстрая", "юркая"). Но еще древние догадывались, что нечто не может возникнуть из ничего. По каким чертежам строился тот же "Арго" и как возникла сама их идея? "По советам богини Афины", как свидетельствует Аполлоний Родосский? Едва ли кого-нибудь удовлетворит такое объяснение. Впрочем, "Арго" не мог быть первым плавающим кораблем уже потому, что известны "солнечные ладьи" египетских фараонов, например ладьи Хуфу. Они переносят нас в 3-е тысячелетие до н. э.

Ну а в чьей гениальной голове родился образ этой ладьи? Для египтян такого вопроса попросту не существовало. "Солнечные ладьи" — это копии ладей бога Амона — "Манджет", на которой он регулярно путешествовал по земному Нилу, и "Месексет", предназначенной для путешествий по Нилу подземному (так египтяне объясняли смену дня и ночи). Модели этих корабликов клали иногда в гробницы, а фараоны изготавливали их "в натуральную величину", определенную жрецами. Эти ладьи почитались священными и в дни празднеств солнечного бога Амона совершали ритуальные плавания по Нилу от Фив вниз по течению. Вход в ладью дозволялся только фараону и верховному жрецу (часто это было одно и то же лицо).

После смерти фараона — живого бога, воплощения Амона ― "солнечную ладью" клали в его гробницу, дабы он мог продолжать путешествия с Амоном по подземному Нилу. Свой корабль был и у богини Исиды. Считалось, что богиня отправлялась на нем в путь 5 марта, и в Риме и Александрии в эллинистическую эпоху этот день был праздником спуска на воду — πλοιαφ σια.

А вот финикийцы обошлись в этом вопросе без богов. Их версия столь правдоподобна, что, скорее всего, отражает историческую реальность. Легенда рассказывает, что первым мореходом, мореходом поневоле, был тирийский дровосек Ус. Однажды, увлеченный работой, он не заметил, как оказался в огненном полукольце. Пожар был настолько силен, что пробиться сквозь него не представлялось ни малейшей возможности. Что страшнее: утонуть в море или сгореть заживо? Ус выбрал первое. Но если утопающий хватается обычно за соломинку, то дровосек предпочел более привычное средство — бревно — и остался жив. А может быть, несколько бревен? Плот?