Александр Снисаренко - Курс - море мрака

По сообщениям античных авторов, обычный морской путь от Тимиатериона вел к мысу Солоенту, увенчанному большим жертвенником, видным далеко с океана.

Последуем дальше за Ганноном.

"3. После этого, двигаясь на запад, мы прибыли к ливийскому мысу Солоенту, густо поросшему лесу.

4. Соорудив здесь святилище Посейдона [**], мы отправились дальше и полдня плыли по направлению к восходящему солнцу (ο’ πλοος αυτω εγενετο), до тех пор, пока не прибыли к озеру, расположенному вблизи моря и заросшему высоким густым тростником. Здесь паслись слоны и множество других животных.

5. Покинув это озеро, на расстоянии одного дня пути от него мы основали прибрежные города, которым дали имена: Карийский Форт (Καρικον Τειχος), Гитте, Акра, Мелита и Арамбис…"

Это описание, как нельзя лучше, подтверждает месторасположение Тимиатериона. Рабат-Сале — первый город на атлантическом побережье Африки, от которого нужно плыть на запад: южнее Рабата берег образует крутую дугу, заканчивающуюся лишь за мысом Гир, у Агадира. В XVIII в. именно от Сале уходили в Америку корабли с невольниками и африканскими товарами, и в устье реки Бу-Регрег, на правом берегу которой стоит город, до сих пор видны камни некогда мощной крепости. В те времена здесь было крупнейшее в Атлантике пиратское государство после гибели Порт-Ройяла. (Это было хорошо известно Д. Дефо, который "сдал" в плен Робинзона Крузо именно пиратам из Сале.) А еще раньше эта местность была заселена берберийскими племенами, носившими общее имя ливийцев (Ливией называли Северо-Западную и Северную Африку). Обращает на себя внимание указание Геродота о том, что "от Египта до мыса Солоента всюду живут… многочисленные ливийские племена (кроме мест, занятых эллинами и финикиянами)". Финикиянами историк называет здесь карфагенян, возможно потомков Ганноновых спутников. Видно, очень важным ориентиром был этот мыс в древности, если Геродот называет его наряду с Египтом и не сопровождает никакими комментариями. В другом месте он сообщает о морском путешествии персидского царевича Сатаспа, сына Теаспия из рода Ахеменидов, предпринятом по приказанию его дяди Ксеркса. "Выйдя за Столпы, он обогнул ливийский мыс под названием Солоент и потом взял курс на юг" (9, IV, 43). Можно с изрядной долей уверенности предположить, что, прежде чем взять этот курс, Сатаспу, как и Ганнону, пришлось плыть на запад, огибая выступ побережья.

Где же находился этот таинственный Солоент? Достаточно взглянуть на карту, чтобы отыскать вторую стоянку Ганнона. Севернее марокканского города Сафи расположен небольшой, но очень крутой мыс Кантен (Меддуза). Если обогнуть этот мыс, то курс корабля; как раз ляжет к восходу солнца, причем полдня вполне достаточно, чтобы вернуться к прежней долготе. Вокруг мыса Кантен, который и следует отождествить с мысом Солоент (или Солунт), простирается обширная равнина. Берег здесь изрезан и образует множество лагун и бухт. Одни из них удобны для стоянок, другие заболочены и покрыты зарослями тростника.

Текст перипла не только хорошо согласуется с этими данными, но и позволяет сделать предположение, что в те далекие времена местное население уже умело приручать слонов. Известно, что эти животные не водятся ни в Марокко, ни в Западной Сахаре, но бесспорно и то, что Ганнон не мог принять за слонов каких-нибудь других животных: слоны были великолепно известны карфагенянам и принесли им немало побед. Карфагеняне ввозили их из Южного Туниса, из местности, лежащей примерно на широте Рабата. Многочисленные изображения слонов, бегемотов, носорогов, жирафов и других животных, которых теперь не увидишь в Сахаре, обнаружили лейтенант Бренан и Анри Лот на скалах Тассили. При этом оба они подчеркивают, что рисунки явно сделаны с натуры. О подобных изображениях в африканской пустыне писал и Геродот. Карфагенянам же посчастливилось увидеть самих "натурщиков", уже начавших исчезать в этом уголке мира. В I в. слонов и жирафов еще встречал в Сахаре Плиний Старший, но это были лишь жалкие остатки былого великолепия.

Что касается городов, заложенных Ганноном и тоже исчезнувших в потоке времени и песка, то они должны были располагаться где-то в районе Агадира, но их следы не найдены, хотя Мелита, например, прекрасно была известна "многостранствующему мужу" Гекатёю Милетскому: в его время этот город вел морскую торговлю с Гадесом. Возможно, некоторые из городов Ганнона были временными, недолговечными поселениями, уничтоженными воинственными африканскими племенами. Не следует слишком доверять Ганнону в цифрах, особенно если справедливо предположение о том, что основная цель публичного варианта его перипла — дезинформация. Геродот, например, упоминает персидские "команды 50-весельных (как у Ганнона. — А. С. ) кораблей, принимая в среднем по 80 человек на корабль" (9, VII, 184). Даже если исходить из расчета 100 человек на корабль (учитывая пассажиров), карфагенян не могло быть более 6000, т. е. по 1000 человек на город. Поэтому ни о каких городах в обычном смысле этого слова не может быть и речи [6].

"6. Отплыв отсюда, мы подошли затем к большой реке Лике, текущей из Ливии. На ее берегах пасли стада ликситские кочевники (νομαδης). Мы провели у них некоторое время и подружились.

7. Выше по течению обитают негостеприимные эфиопы; в их стране много диких зверей, и ее пересекают высокие горы, в которых, говорят, находится исток Ликса. Вблизи этих гор обитают разнообразные троглодиты, про которых ликситы утверждают, что в беге они могут обогнать коня…"

Здесь Ганнон документально точен. На территории Марокко есть всего четыре крупные реки, впадающие в океан: Себу (чуть севернее Сале, Ганнон миновал ее еще до закладки Тимиатериона), Умм-эр-Рбия (ее устье находится к югу от Касабланки, и Ганнон не мог его видеть, так как от Сале он взял курс в открытое море — на запад, огибая излучину берега), Тенсифт (несколько южнее Сафи) и Уэд-Дра, чье русло чаще всего безводно. Дальше на юге лежит Западная Сахара; на ее территории лишь одна река — Хамра — несколько месяцев в году достигает океана (в остальное время она пересыхает). Следующая крупная река — Сенегал, но до нее еще далеко, о ней речь впереди.

Итак — Тенсифт. Ганнон не сообщает, что он оставил здесь поселенцев, но нам хорошо известно, что финикийская колония Лике, признавшая власть новой метрополии после падения Тира и возвышения Карфагена, действительно существовала в Марокко. Несомненно, во всяком случае, что пройденный Ганноном путь был хорошо известен еще финикийцам, совершившим по приказу египетского фараона Нехо II путешествие вокруг Африки примерно в 600 г. до н. э. Путешествие длилось три года. "Осенью, — пишет Геродот, — они приставали к берегу и, в какое бы место Ливии ни попадали, всюду обрабатывали землю; затем дожидались жатвы, а после сбора урожая плыли дальше" (9, IV, 42). Очевидно, Лике и возник во время этого путешествия или вскоре после него.