Александр Снисаренко - Курс - море мрака

Авл Геллий (50, III, 11) приводит двустишие Марка Варрона, добавляющее к перечисленным городам г. Иегы в Сицилии. Широко известно также анонимное двустишие:

Есть и другие варианты. В одном из них, например, вместо Саламина фигурирует Итака, а вместо Родоса — Пилос (2, с. 337; см. также с. 267). Эти две семерки городов наиболее часто упоминаются в "Гомеровском вопросе".

См. также прим. 9 к данной главе.

Примерно то же говорит Аполлодор (4, эпитома, VII, I): "Одиссей, как говорят некоторые, блуждал в водах Ливии; другие же утверждают, что он блуждал вокруг Сицилии. Но есть и такие, которые сообщают, что Одиссей долго странствовал в Океане или же в Тирренском море".

Данте, по всей видимости, следовал тем же Плинию и Солину, а также Тациту, Тимею, Диодору Сицилийскому, Дионисию Скитобрахию и множеству других древних комментаторов, которые под "Океаном" понимали совсем не то, что понимал Данге и понимаем мы.

Отношение Страбона к Гомеру довольно сложно. "Гомер смешивает мифический элемент с действительными событиями", — пишет он в одном месте (33, С 20). Поэтому не следует принимать, рассуждает он дальше (33, С 22), "гомеровскую переработку гипотезы за историю", но и неправильно спорить с теми, кто толкует Гомера на свой лад: "ведь нельзя узнать от поэта точно все подробности, да мы и не требуем от него научной точности" (33, С 23), хотя "Гомер обнаруживает большие знания в области географии" (33, С 27). И наконец: "Все эти рассказы мы не должны строго критиковать и отбрасывать как не имеющие корней и опоры в местной традиции, как вовсе не притязающие на истинность и на пользу как история" (33, С 26), так как "всюду, где требуется правильная последовательность перечисления упоминаемых местностей, Гомер стремится соблюдать этот порядок…" (33, С 27). Последние два замечания очень важны для исследователей эпоса и легенд, как довольно точно отражающие мнение соотечественников и единомышленников их творцов. Отношение Страбона к Гомеру довольно сложно. "Гомер смешивает мифический элемент с действительными событиями", — пишет он в одном месте (33, С 20). Поэтому не следует принимать, рассуждает он дальше (33, С 22), "гомеровскую переработку гипотезы за историю", но и неправильно спорить с теми, кто толкует Гомера на свой лад: "ведь нельзя узнать от поэта точно все подробности, да мы и не требуем от него научной точности" (33, С 23), хотя "Гомер обнаруживает большие знания в области географии" (33, С 27). И наконец: "Все эти рассказы мы не должны строго критиковать и отбрасывать как не имеющие корней и опоры в местной традиции, как вовсе не притязающие на истинность и на пользу как история" (33, С 26), так как "всюду, где требуется правильная последовательность перечисления упоминаемых местностей, Гомер стремится соблюдать этот порядок…" (33, С 27). Последние два замечания очень важны для исследователей эпоса и легенд, как довольно точно отражающие мнение соотечественников и единомышленников их творцов.

Если быть совсем точным, то Одиссей должен был иметь дело с восточно-северо-восточным ветром, но греки такого румба не знали. Возможно, Эвриклидон включался в это понятие.

Страбон упоминает об алтаре Одиссея на Джербе, или Менинге, и на этом основании считает его островом лотофагов (33, С 834)

Как видно из контекста, здесь же его помещает и Аполлоний, возможно исходя из другого названия Липарских островов — Эолийские. "История рассказывает о том, что Эол некогда владычествовал над островами, лежащими вокруг Липары", — категорически заявляет Страбон (33, С 20). Местожительством Эола Страбон называет остров Стронгила (Стромболи) в Липарском архипелаге (33, С 276).

Эней бежал из горящей Трои накануне окончания Троянской войны. Однако традиция относит его прибытие в Италию к 437 году до основания Рима, т. е. к 1191 г. до н. э. (см., напр., 94, с. 87). Так как до этого он более 7 лет странствовал, получаем третью дату окончания Троянской войны — примерно 1198 г. до н. э.

Реку По считали Эриданом также Эврипид, Аристотель и Полибий; Страбон тоже упоминает об Эридане, "которого нет нигде на земле, хотя, как говорят, он находится поблизости от Пада" (33, С 215), и о входе в Аид у Авернского озера, непосредственно связывая его с Одиссеем (33, С 244)

Страбон, ссылаясь на не дошедшие до нас труды историка IV в. до н. э. Эфора, фактически отождествляет киммерийцев с этрусками (33, С 244–245). См. также 94, с. 57–60.

Диодор Сицилийский сообщает, что в древнейшие времена Океаном называли также Нил.

Страбон сообщает даже, что в Неаполе в его время показывали "могилу одной из сирен — Партенопеи" (33, С 23, С 26, С 246).

Этот топоним известен почти всем древним писателям. Имя сицилийских аборигенов Σικελαι употреблял Гомер (12, XX, 383; XXIV, 211 и др.), называвший Сицилию Σικανια. Слово Σικελα, кажется, впервые употребил Пиндар.

Косвенным подтверждением средиземноморского маршрута Одиссея может служить фраза Гомера, совершенно неверно истолкованная Страбоном (33, С 39), о том, что в местах его странствий "веет Зефир, Океаном… туда посылаемый" (12, IV, 567). Поскольку там веет западный ветер, приходящий с Атлантики, то это место не может быть самой Атлантикой, так как ветер может дуть либо в океане, либо с океана. В. Г. Борухович справедливо отмечает (4, Примечания, кн. II, гл. IV, 8), что "бури надвигались на Элладу в окружающих ее морях чаще всего с запада". В эти моря, где странствовал Одиссей, и доходил океанский зефир.

Единственное, с чем тут можно не согласиться, — это упоминание финикийцев (иногда так называли и карфагенян).

Об этом сообщает, например, Фукидид (VI, 2).

Страбон согласен с Полибием относительно хорошо известных местностей, но убежден, что "фантастические эпизоды разыгрываются в Атлантическом океане" (33, С 26).

Из сценария этого культа нам известны жреческие термины "окуривать серой" (διαυειοω), "очищать путем окуривания серой" (υειοω), "окуривание серой" (περιυειωτις) и некоторые другие.

Пиеридами назывались также девять (число, совпадающее с числом муз) дочерей Пиера (тезки отца муз), царя Фессалии, которые вызвали музу Каллиопу на состязание в пении, но потерпели поражение и были превращены в сорок (23, V, 294–678). Это "женский" вариант мифа о музыкальном состязании Аполлона и Марсия (23, VI, 382–400).