Алексей Богатуров - Системная история международных отношений. Том первый. События. 1918-1945

Вместе с тем, позиции Великобритании и Франции в Турции остались непрочными. Турецкое правительство пошло на сотрудничество с ними, реагируя одновременно на германскую и советскую угрозы. Причем первая могла исходить прежде всего от относительно слабой Болгарии, все более явно склонявшейся к прогерманской ориентации. Вторая же непосредственно связывалась с СССР. До тех пор, пока Анкара разделяла с Парижем и Лондоном видение угроз своей безопасности через призму "объединенной советско-германской" опасности, Турция оставалась лояльным союзником атлантических держав.

Но по мере того, как с конца 1940 г. стал определяться советско-германский антагонизм, Турция стала более откровенно поворачиваться к партнерству с Германией. Великобритания, оказавшаяся после поражения Франции весной 1940 г. (см. ниже) единственным серьезным противником Германии на западе Европы, не препятствовала Турции в этом. С одной стороны, конечно, Лондон был обеспокоен германо-турецким сближением. С другой — оно рассматривалось как элемент нагнетания германо-советского противостояния. Между тем развязывание советско-германской войны было единственным шансом для Великобритании ослабить военное давление на нее со стороны Германии и источником надежды на подрыв германской мощи в результате изнуряющего конфликта с Советским Союзом.

Поэтому Великобритания не протестовала, когда 18 июня 1941 г. в Анкаре был подписан германо-турецкий Договор о дружбе. Лондон был удовлетворен полученными им от турецкого правительства заверениями, что германские войска не будут пропущены через турецкую территорию в Сирию и Ирак.

Одним из побочных итогов советско-финской войны было резкое обострение вопроса о нейтралитете скандинавских стран — Швеции, Норвегии и Дании. Военные действия на Балтике оттенили стратегическое значение линий коммуникаций, проходящих через эти государства как для Германии, так и для противостоящего ей франко-британского блока. Особое значение обе противоборствующие группировки придавали контролю над побережьем Норвегии, дававшему благоприятный плацдарм для военно-морских и десантных операций против Британских островов. Кроме того, обладание норвежскими портами гарантировало беспрепятственное поступление в Германию железной руды, которую она импортировала из Швеции.

В печати и дипломатических кругах европейских столиц широко циркулировали слухи о разработанных еще в феврале 1940 г. франко-британских планах превентивных операций в Скандинавии с прекращением поставок шведской железной руды и выходом непосредственно к границам Финляндии, которая еще находилась тогда в состоянии войны с СССР. Подготовка операции в Скандинавии была завершена к началу марта 1940 г. Однако окончание советско-финской войны лишило задуманную операцию Великобритании и Франции юридических оснований. Тем не менее, вопрос о контроле над норвежским побережьем сохранял свою остроту, и в первых числах апреля 1940 г. британское правительство приняло решение начать минирование норвежских вод с целью парализовать транспортировку стратегических материалов в Германию. Оперативные планы Великобритании допускали и прямую оккупацию пунктов на норвежской территории, хотя вопрос о вводе британских войск в Швецию на повестке дня не стоял.

В этой обстановке германские войска выступили первыми, начав 9 апреля 1940 г. оккупацию Дании. Дания капитулировала к вечеру того же дня.

Одновременно германский десант был с моря и воздуха высажен в Норвегии. Норвежское правительство, однако, успело покинуть столицу, отдав приказ о всеобщей мобилизации по радио. 24 апреля Германия официально объявила Норвегии войну. Против германских сил вели борьбу 15-тысячная норвежская армия и высаженный в Центральной Норвегии объединенный франко-британский контингент, который, однако, 14–19 апреля был вынужден эвакуироваться, отступая под натиском германских сил. Попытка повторной высадки франко-британского десанта 13 мая в районе г. Нарвика также не принесла искомого успеха и к 8 июня 1940 г. союзные войска повторно эвакуировались из Норвегии. Вместе с ними страну покинуло королевское правительство.

Объявив войну Германии в сентябре 1939 г., Великобритания и Франция фактически не начали против нее серьезных боевых действий. Противостояние обеих группировок в основном проецировалось на сферу дипломатии, политики и экономики. Основное внимание было уделено не военным операциям, — по сути дела, они велись лишь на периферийных направлениях, — а поиску союзников и организации коалиций, способных обеспечить соответствующей группировке держав явный перевес над ее противниками. Основные участники мировой войны, в сущности, не были готовы к решающей схватке и продолжали готовиться к ней. При этом военно-экономическая машина Германии работала более слаженно и эффективно, в полной мере используя ресурсы уже поставленных ею под свой контроль европейских стран. Маховик военного производства в Британской империи еще только разворачивался. Медленно и непоследовательно готовила себя к войне Франция.

На первый взгляд противостоявшие Германии державы проявляли обычную недальновидность, наивно рассчитывая столкнуть Гитлера с Советским Союзом и канализировать германскую агрессию на восток. Однако такой подход нельзя считать достаточным. Разумеется, расчеты на советско-германский конфликт в Лондоне и Париже были, и они, как оказалось, были вполне основательными. Но сам по себе этот конфликт не мог разрешить все европейские противоречия — независимо от его исхода. Надежды на вовлечение СССР в войну с Германией были только частью более обширного плана экономического и военного истощения нацистского режима, другим важнейшим элементом которого было подключение к борьбе с германским преобладанием в Европе Соединенным Штатов Америки.

Речь шла о поиске средства для радикального решения германского вопроса — решения не обязательно сопряженного с полномасштабной европейской войной, ужасы разорения которой еще были на памяти правящих в европейских столицах поколений политиков. Инстинктивно, ошибаясь и путаясь, дипломатия западных стран пыталась вынудить Германию умерить свою агрессивность тактикой ограниченных ударов по германским интересам — прежде всего экономическим интересам Германии.

Тактика эта, однако, если и могла быть успешной, то лишь при наличии единства действий всех ведущих мировых держав, включая Советский Союз и США. Советская дипломатия, конечно, была в этом смысле трудным партнером, но даже она, по крайней мере, до весны 1939 г. была склонна к сотрудничеству с западными демократиями на антигерманской основе.