Алексей Богатуров - Системная история международных отношений. Том первый. События. 1918-1945

Дипломатическая переписка позволяет предположить, что в апреле 1941 г. и даже позже Сталин не исключал возможности если не принципиального соглашения, то хотя бы частичного компромисса с Германией, который, по крайней мере, обеспечил бы СССР отсрочку для подготовки к войне. Договор с Японией в этом смысле давал некоторые возможности. Москва пыталась политически обыграть факт заключения договора с Токио как свидетельство косвенного подключения к сотрудничеству на основе Тройственного пакта.

Договор о нейтралитете был заключен в Москве 13 апреля 1941 г. В одном пакете с ним была подписана и советско-японская декларация о взаимном уважении и территориальной целостности и неприкосновенности границ Монголии и Маньчжоу-го, которая, по существу, фиксировала частичный раздел сфер влияния СССР и Японии на Дальнем Востоке таким образом, что Монголия относилась к советской сфере, а Маньчжоу-го — к японской. Договор был рассчитан на пять лет (до апреля 1946 г.) с возможностью автоматического продления на следующие пять лет, если одна из сторон не объявит за год до истечения срока действия договора о своем намерении его денонсировать. Одновременно с подписанием советско-японских документов был проведен обмен письмами, в которых содержалось обязательство Японии ликвидировать все сохранявшиеся в ее руках концессии на Северном Сахалине.

Советско-японские договоренности подтверждали статус-кво на Дальнем Востоке, но не укрепляли его. Они не ограничивали вмешательство Японии в Китае точно так же, как и деятельность СССР в поддержку китайских коммунистов в контролируемых ими районах и национал-сепаратистов в Синьцзяне.

Вместе с тем, договор с Японией давал Советскому Союзу определенные выигрыши, поскольку он снижал вероятность войны на два фронта и позволял высвободить силы для их концентрации для возможных военных действий на европейском театре.

Май-июнь 1941 г. был заполнен метанием советской дипломатии между требованиями объяснений по поводу систематических нарушений германской авиацией советской границы и шагами, символизирующими лояльность в отношении Германии. Так, еще в середине мая советские и германские дипломаты обсуждали вопросы углубления двусторонних экономических связей. В те же дни советское правительство демонстративно закрыло остававшиеся в Москве посольства Бельгии, Норвегии и Югославии — стран, захваченных Германией. В мае 1941 г. Сталин освободил Молотова от обязанностей председателя совнаркома и принял их на себя. Молотов сохранил за собой руководство наркоматом иностранных дел. Однако линия советской дипломатии не изменилась. Советское руководство до самого дня неспровоцированного нападения Германии на СССР 22 июня 1941 г. так и не предприняло шагов к установлению контактов с противниками Германии — Британией и США, единственными странами, способными быть партнерами Москвы в ее противостоянии с нацистской Германией. Война была официально объявлена, когда германская авиация уже бомбила советские города.

В дипломатическом смысле Гитлер повторил с СССР сценарий, разыгранный им в 1939 г. с Польшей: разграничение сфер интересов и основанные на нем территориальные выигрыши — попытка радикального соглашения на германских условиях — стремительная переориентация на силовое решение в ответ на колебания партнера — быстрое и внезапное нападение. С нападением Германии на СССР завершился первый этап Второй мировой войны.

Оглашению подлежит. СССР — Германия. 1939–1941. Документы и материалы. М.: Московский рабочий, 1991.

Варес П., Осипова О. Похищение Европы или балтийский вопрос в международных отношениях ХХ века. Таллин: Издательство эстонской энциклопедии, 1992.

Howe Q. The World Between the Wars. From the 1918 Armistice to the Munich Agreement. N.Y.: Simon & Shuster, 1953.

Kennan G.F. Russia and the West under Lenin and Stalin. Boston; Toronto: Little Brown and Company, 1961.

Robertson E. Hitler Turns from the West to Russia. May — December 1940 // Boyce R., Robertson E.M. Paths to War. New Essays on the Origins of the Second World War. N.Y.: St. Martin Press, 1989. P. 367–382.

Выиграв дипломатическую партию 1938–1939 годов и в кратчайшие сроки осуществив завоевание Восточной и Западной Европы, Гитлер должен был выбирать дальнейший курс действий. Перед ним стоял, по сути, выбор: либо высаживаться на Британских островах и завершать разгром единственной западной державы, все еще противостоявшей ему, либо двигаться на Восток, вторгаясь в СССР. Сама суть установленного им режима требовала динамики, и остановиться на достигнутом, не завершив полное уничтожение военной оппозиции в Европе, Гитлер не мог.

Война против СССР логическим образом вытекала из нацистской концепции, предусматривавшей завоевание Lebensraum на востоке Европы. К тому же экономические выгоды, которые сулило это завоевание, были чрезвычайно впечатляющи. Советский Союз казался Гитлеру легкой добычей; в случае его разгрома восточный фланг рейха вообще переставал существовать как военная проблема, и перед Гитлером открывалась дорога для войны против британских колоний в Азии. Существовало, однако, одно простое "но": война на два фронта, которую Германия уже проиграла в 1914–1918 годах.

При всем своем дипломатическом и военном гении, Гитлер, по-видимому, все же не был рациональным политиком. Как все лидеры, добивавшиеся немедленного мирового господства при своей жизни, после первых ошеломляющих побед он потерял чувство реальности. Гитлер выбрал наиболее сложный вариант — войну на два фронта. Не завершив разгром Великобритании (которую к тому времени уже фактически поддерживали США), он решил разбить Сталина одним ударом — блицкригом.

В отличие от Чемберлена, Сталин не верил, что подпись Гитлера под пактом о ненападении гарантирует мир для целого поколения. Война с Германией была неизбежна. Однако Сталин роковым образом ошибся в оценке сроков приближавшейся войны и, к тому же, не сумел в полной мере воспользоваться мирной передышкой, выигранной за счет подписания пакта о ненападении.

Различные источники информировали Сталина о готовящейся агрессии Германии; он не поверил ни своим разведчикам, ни своему потенциальному союзнику Черчиллю. В результате 22 июня 1941 г., когда германские войска атаковали СССР практически по всей западной границе, застало страну врасплох. Красная Армия стала отступать. Потери были громадны.

Сталин пребывал в шоке. Он отвык от поражений. Он затворился на даче и устранился от дел. Но шок прошел. 3 июля 1941 г. Сталин обратился по радио к соотечественникам с проникновенной речью. Он начал предпринимать усилия с тем, чтобы остановить хаотическое отступление советских войск. Одновременно с этим ему надо было заново строить свои отношения с внешним миром, вступая в новую систему союзов.