Вячеслав Кондрашов - Рихард Зорге

Москву в то время очень интересовало положение Красной армии Компартии Китая, которая терпела поражения от гоминьдановских войск, в том числе из-за плохо организованной разведки и отсутствия достоверных сведений о противнике. Наркомат обороны СССР на основе данных военной разведки информировал китайских коммунистов о реальной обстановке в районах боевых действий. Много таких данных поступало от шанхайской нелегальной резидентуры.

Так, во второй половине сентября Рамзай направил в IV управление два следующих сообщения:

«Второе неудачное наступление красных против Чанша (провинциальный центр провинции Хунань) с 6 до 10 сентября. Теперь 20-я и Хунаньская дивизии концентрируются против армий Моуа, Пенга, Холунга. 18-я Киангсийская дивизия уже в тылу красных ближе Лакинга. Усилена семью аэропланами американского типа. Единственная возможность у красных, по-моему, отступить на юго-восток».

«Нанкинская 3-я армия заняла Син-Шэнь на юге Ченжоу, 4-я армия заняла Мижен, 5-я заняла Чин-Янг. Красная армия Жувэ и Пен Дэхуа отступила в направлении Кианг Сия. До поражения у Чанг Ча они имели 20 000 войск с 15 000 винтовок».

Эти сведения получили высокую оценку Центра и были доложены военному и политическому руководству СССР. Помимо военной информации Рамзай направлял в Москву донесения и о внутриполитической обстановке в Китае. В одном из них говорилось о конфликте между Чан Кайши и маньчжурской кликой в Мукдене, возглавляемой Чжан Сюэленом, в другой — о нежелании Нанкина и Мукдена обострять отношения с СССР и доводить их до военного конфликта. Важной была информация о намерении Нанкина создать японо-китайский военный союз, направленный против Советского Союза.

Всего до конца 1930 года Центр получил из Шанхая около пятидесяти телеграмм, 37 из них были доложены руководству, в том числе одна — Сталину, Пятницкому и Ворошилову. В ней Рамзай информировал:

«Красные наступают на Чандэ на севере Хунани и Хень-Чжоу-Фу на юге. Прорвали желдорогу Ханькоу — Чанша, Ханькоу — Пэйпин и у Гуаньшу (северная часть Хубэя). Правительственные войска в Хенане и Хубее еще не получили зимнего обмундирования и жалованье за последние месяцы. Настроение скверное. Число войск в дивизиях увеличивается за счет новых солдат: 1-я дивизия на 1500, 11-я дивизия на 1000, 48-я дивизия — 6000. 72 000 человек, организованные в народные отряды, вооруженные 15 000 винтовок, действовавшие во время войны против Фына, объявили о своей независимости. Кавалерийская дивизия Фына в составе 1000 чел. перешла под командование Ханьфу-цу и теперь находится на западе Шаньдуна».

Увеличение количества и значительное повышение важности информационных донесений, поступавших от шанхайской нелегальной резидентуры, были отмечены в Центре. Начальник агентурного отдела В. Таиров напомнил Берзину, что еще в первой половине 1930 года положение было совсем другим и приходилось указывать Шерифу на то, что в его телеграммах содержится много недостоверных сведений, а об основных событиях в Китае IV управление узнавало в основном из открытой прессы. Ситуация изменилась после того, как резидентуру возглавил Рамзай. Он был утвержден в качестве постоянного резидента в Шанхае. Начальник управления просил его обратить внимание на вопросы безопасности и конспирации, чтобы не допустить провалов, так как Китай считался для разведки достаточно сложной страной.

Зорге уже сталкивался со шпиками в Китае, выявляя их по известным ему признакам. Однако то, что ему стало известно о борьбе разведок и контрразведок на китайской территории, просто поразило его.

В Китае действовало большое количество различных спецслужб. Правящий на большей части страны Гоминьдан имел свою систему сыска, решавшую одновременно задачи общегосударственной разведки. Кроме того, в Нанкине существовала личная разведслужба Чан Кайши, центральное разведывательное управление, разведывательный департамент генштаба и правительственная контрразведка. У каждой из этих спецслужб имелись многочисленная агентура и осведомители, державшие под наблюдением всех подозрительных лиц.

Одновременно каждый глава провинции, генералы милитаристских клик, различные местные правители имели собственную агентуру для выявления замыслов и планов своих соперников. В районах боевых действий в тыл противника массово засылались агенты из числа местных жителей, которые за минимальную плату в один юань должны были заниматься военным шпионажем. Китайские спецслужбы пытались брать на вооружение и опыт других стран. После того как немецкие специалисты привезли брошюры, в которых описывались успехи Маты Хари, местные разведчики перевербовали всех смазливых актрис и танцовщиц увеселительных заведений, которые должны были следить за посетителями.

На территории Китая также активно действовали иностранные спецслужбы, в том числе японская военная миссия, имевшая своих агентов во многих государственных и военных структурах, а также британская, американская и французская разведки. Китайская полиция и контрразведка, знавшие об этом, осуществляли контроль за всеми иностранцами, подозревая в каждом из них потенциального шпиона. В международных сеттльментах, расположенных в крупных городах, существовали собственные службы безопасности и система осведомителей.

Особенностями этого кипящего котла шпионажа-антишпионажа являлось как использование зверских методов азиатского средневековья, так и применение современных контрразведывательных технологий. Больше и чаще всего в Китае искали «красных шпионов», связанных с местными коммунистами, Коминтерном и советской разведкой. Пойманных агентов, изменников и часто просто заподозренных в чем-то лиц безжалостно уничтожали. В разных провинциях способы казни различались: расстрел, отрубание головы или сожжение заживо. Это делалось для того, чтобы запугать потенциальных предателей.

Приступив к выполнению обязанностей резидента, Зорге проанализировал положение в стране всех работников своей группы. Каких-либо настораживающих моментов им выявлено не было. Однако в январе 1931 года за Рамзаем и его радистом Вайнгартеном была установлена полицейская слежка, что вынудило временно приостановить всю разведывательную деятельность группы. Зорге вскоре удалось узнать, что это было связано с провалом Шерифа и возникшими у полиции подозрениями в отношении всех лиц, которые встречались с ним. Вскоре Рихард информировал Центр, что ситуация нормализовалась из-за отсутствия у полицейских служб каких-либо доказательств, а также его «сильного официального положения». Зорге в течение всего периода работы в Китае уделял вопросам безопасности и конспирации большое внимание, добиваясь скрытности всех проводимых агентурных мероприятий. Все встречи с источниками тщательно легендировались, чтобы не привлекать внимания полиции.