Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Эйтан, конечно, не сказал Полларду, что кольцо с бриллиантом и выдача 10 тыс. долларов на карманные расходы были частью классической методики закрепления агента. Шпион, который говорит своим хозяевам, что работает добровольно из идеологических соображений, желая помочь стране, которую он любит, или из ненависти к стране, которую он предает, может под влиянием страха изменить свое решение. Считая себя добровольцем, он думает, что в любой момент может прекратить эти отношения.

Совсем другое дело — платный агент. Он чувствует себя обязанным дать то, за что ему платят, к тому же за этим всегда маячит угроза шантажа. Вербовщик всегда может оказать нажим на агента, демонстрируя ему документальные доказательства того, что он брал деньги. Такого рода контракт создает у нанимателя уверенность в том, что он приобрел лояльного агента.

Мотивация Полларда определялась сочетанием его сионистских взглядов и склонности к авантюризму. Ему приятно было ощущать себя тайным агентом, и это ощущение подкреплялось конспиративными встречами и тайными поездками за рубеж. Но как человек, фанатично преданный сионистской идее, он, несомненно, получал наибольшее удовлетворение от сознания того, что помогает Израилю защищать себя.

Сразу же по возвращении из Европы Поллард принялся за работу. Он принес целый чемодан секретных документов, включая заветные спутниковые фотографии, в загородный дом в Мэриленде, где его встретил Ягур. Оперативник дал Полларду некоторые условные знаки для использования в случае необходимости отмены или переноса очередной встречи. Ягур также сказал Полларду, что его будут ждать каждую пятницу на специальной конспиративной квартире, оборудованной копировальной техникой. В квартире проживала Ирит Эрб, сотрудница израильского посольства, секретарь вашингтонского представителя «Лакама».

Квартира-фотолаборатория была куплена на имя Гарольда Катца, американского еврея, занимавшегося в Израиле адвокатской практикой. Катц, по видимости, не знал, что его вашингтонская квартира будет использоваться министерством обороны. В квартире было так много высокоскоростной и высококачественной копировальной техники, что пришлось установить специальную систему электронной защиты, чтобы подавить электромагнитные помехи, которые могли быть замечены на экранах телевизоров соседей.

Израильтяне знали, как стимулировать работу Полларда, они льстили его самолюбию. Ягур часто говорил Полларду, что его информация представляет исключительный интерес и используется различными службами израильского разведсообщества. Однако Поллард, будучи аналитиком, нс хотел довольствоваться такой общей оценкой и просил Ягура установить, кто именно и как использовал его документы в Израиле.

Руководители различных израильских спецслужб в Тель-Авиве догадывались, что первоклассная информация Эйтана поступала из Вашингтона. Только американский источник мог дать спутниковые фотографии. Никто не спрашивал Эйтана, кто был этим агентом. Военный? Еврей? Израильтянин, внедренный в американские вооруженные силы или разведывательные службы? Так могли думать Наум Адмони из «Моссада» или новый шеф «Амана» Ехуд Барак. Качество «продукта» было столь высоким, что не могло не возникать вопроса о риске, связанном с этой операцией.

Однако в этой системе никогда не задают таких вопросов в отношении операций, проводимых другой службой. Раскрытие любых деталей нарушает принцип «компартментализации». Внутреннее соперничество тоже является препятствием для того, чтобы коллеги раскрывали перед ними свои операции.

Каждые две недели Поллард приносил в квартиру Ирит Эрб огромные кипы документов. Сначала он сам отбирал их, но потом Ягур стал заказывать — как из меню — конкретные бумаги в данном случае, судя по всему, из каталога документов, составленных разведывательным управлением министерства обороны США. Как этот секретный каталог мог попасть в руки иностранцев? Американские следователи видели в этом прямое доказательство существования еще одного израильского шпиона, может быть, более важного, чем Поллард.

Теоретически Израиль мог получить этот каталог через агента или от какого-то другого источника в стране НАТО, куда он попал из Соединенных Штатов. С другой стороны, израильское посольство имело огромное число друзей в Пентагоне, даже когда сам министр обороны, в данном случае Каспар Уайнбергер, был настроен к Израилю недоброжелательно.

Используя свой «курьерский пропуск» — самый ценный «читательский билет» в районе Вашингтона, — Поллард мог получать секретные документы из нескольких архивов в столице, включая РУМО, его собственную Службу расследований ВМС и даже Национального агентства безопасности при всей жесткости его режима. Если материал хоть частично касался Ближнего Востока, Поллард считал, что Израиль должен о нем знать. Он полагал, что Каспар Уайнбергер и американское разведсообщество нарушали двусторонние соглашения, утаивая от Израиля то, что им было известно об угрозах еврейскому государству.

Благодаря этому эксцентричному, но исключительно эффективному агенту, израильтяне получали копии аналитических документов ЦРУ, копии сообщений между американскими объектами в этом регионе, подробности о поставках советского вооружения в Сирию и другим его союзникам, как это выглядело по донесениям американских секретных агентов или «шпионов в небе» и подлинным фотографиям с разведывательных спутников.

Вашингтон и Тель-Авив обменивались большим количеством как первичных данных разведки, так и аналитических материалов, но спутниковые фотографии всегда являлись проблемой. Опасаясь утечки сведений о методах и технических возможностях американской космической разведки, американцы обычно отклоняли израильские запросы о предоставлении спутниковых фотографий или же рассматривали эти запросы так долго, что вопрос утрачивал актуальность. Соединенные Штаты отложили на неопределенное время рассмотрение просьбы Израиля о том, чтобы ему была предоставлена наземная приемная станция, позволяющая принимать и расшифровывать сигналы с американских спутников.

Фотографии и аналитические материалы, поступавшие от Полларда в течение года, пока он не был пойман, позволяли израильтянам детально отслеживать передвижение кораблей в Средиземноморье. Среди полученных материалов было также досье об усилиях Пакистана по созданию ядерного оружия — «исламской бомбы». После уничтожения в 1981 году ядерного реактора в Ираке Пакистан вышел на первый план как потенциальная ядерная угроза Израилю. Были гут и подробности о химических арсеналах Ирака и Сирии, двух непримиримых врагов Израиля. Получать информацию по этой тематике из указанных стран было исключительно трудно.