Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Повестка дня «Вараша», место и время его заседаний являются большим секретом. Однако его главная цель ясна: обеспечение эффективной координации деятельности различных спецслужб, сведение к минимуму возможности ошибок, вызванных недопониманием или дублированием.

Когда комитет собрался в первый раз, Шилой назвал его просто «координационным комитетом». На заседание был также приглашен начальник национальной полиции Ехезкель Сахар. Полицию не посвящали в важные секреты, но она была самой многочисленной спецслужбой Израиля.

Шауль Авигур из «Алии-Бет», которого интересовала не столько разведывательная информация, сколько иммиграция, не принимал участия в этом заседании. Руководители спецслужб, объединенные в рамках «Вараша», вскоре столкнулись с тем, что сейчас вспоминают как «бунт шпионов».

Бунт возглавил Ашер Бен-Натан, известный также по своему псевдониму в еврейском подполье как «Артур». Своей привлекательной внешностью и успехом, которым пользовался у женщин, он заслужил прозвище «Красавчик Артур». В тесном кругу руководителей израильских спецслужб Бен-Натан имел репутацию жизнелюба.

Бен-Натан родился в Австрии в 1921 году. В 1938 году ему удалось бежать от нацистов. Он вступил в «Алию-Бет» и занимался переправкой евреев на историческую родину. Потом он, выступая под именем журналиста Артура Пиера, был координатором по линии разведки в послевоенной Вене, а позже возглавил оперативный отдел в политическом департаменте Гуриеля.

Этот департамент, несмотря на ею безобидное название, выполнял функции внешней разведки. Оперативные работники Гуриеля внедряли своих агентов в арабские страны и устанавливали связи с иностранными разведывательными службами. Некоторое представление о работе Бен-Натана во Франции, Италии и других странах дает выдержка из отчета, направленного на имя Бен-Гуриона:

«Мы собираем информацию о собственности арабских стран и экономических связях между арабами и Европой».

Это было началом пути, когда каждая информация представлялась первым израильским шпионам новой и важной.

Оперативные работники политического департамента использовали прикрытие посольств и консульств Израиля в Лондоне, Риме, Париже, Вене, Бонне, Женеве. Это давало определенные преимущества в плане безопасности, но ограничивало оперативные возможности, поскольку сотрудник посольства или консульства был открыто связан со своим правительством, а власти многих стран исходят из посылки, что иностранные дипломаты являются шпионами.

До 1950 года израильские агенты в Европе замыкались на парижский офис Бен-Натана, который действовал довольно независимо от Гуриеля. Позже Бен-Натан стал проводить большую часть своего времени в Тель-Авиве, получая информацию от агентов и отдавая приказы. Резидентуры в различных европейских странах имели свою агентурную сеть — в основном состоявшую не из граждан Израиля, которая за деньги поставляла необходимую информацию. Некоторые сведения, поступавшие от этих агентов, позволяли проводить операции по срыву поставок вооружения в арабские страны.

Кроме того, эта служба «в свободное от работы время» занималась контрабандой — не корысти ради, а для финансирования различных тайных операций после того, как министерство иностранных дел отказалось оплачивать счета, представляемые людьми Бен-Натана.

Наиболее значительным достижением политического департамента стало получение через агента в Дамаске военных планов сирийской армии. Эта информация была жизненно важной для Израиля, безопасности которого угрожали его соседи.

В целом, однако, информация, добываемая Бен-Натаном и его работниками, получала невысокую оценку политического руководства. Это могло быть связано с самим стилем работы Бен-Натана.

Он сам и его старшие оперативные работники, включая Гершона Переса, брата будущего премьер-министра, вели себя так, как, по их представлениям, должны были вести себя шпионы. Они ужинали в престижных ресторанах Парижа и Женевы, посещали самые модные бары и встречались со своими связными в вестибюлях самых фешенебельных отелей Европы. Их экстравагантность была прямой противоположностью духу пуританства и социализма, господствовавшему в тот период в Израиле. Это вызывало недовольство, особенно Авигура и Шилоя, двух основателей израильской разведки.

Гуриеля это, однако, не беспокоило, и он отметал все утверждения о том, что его люди в Европе прикарманивали деньги, фальсифицировали финансовые отчеты. Были слухи о том, что работники политического департамента сумели добраться до счетов в швейцарских банках, принадлежавших евреям, погибшим в газовых камерах Холокоста.

Наряду с жалобами по поводу стиля и финансовой стороны деятельности политического департамента остальная часть разведсообщества испытывала неудовлетворенность от деятельности этой службы. Ее соперники в Аммане — «Шин Бет» и «Алия-Бет» — считали работников Гуриеля дилетантами, которые старались выдать себя за профессионалов и редко добывали что-либо, что было бы существенным вкладом в оборону Израиля.

Шилой как председатель комитета «Вараш» испытывал большое давление со стороны Бен-Гуриона и военного командования, требовавших точных данных о возможностях армий арабских стран. Росла тревога по поводу того, что в обстановке холодной войны между СССР и США и на фоне горячего конфликта в Корее арабские страны могут решиться на новый тур военных действий против Израиля, чтобы расквитаться за поражение, которое они потерпели в 1948–1949 годах. Гораздо меньше лидеров еврейского государства интересовало то, в чем специализировались Гуриель и Бен-Натан: политические планы арабских государств, экономические проекты и то, что происходило в спальнях лидеров этих государств.

Наиболее рьяным противником политического департамента был Биньямин Джибли, получивший звание генерал- лейтенанта. Этот молодой и энергичный офицер разведки был заместителем у Хайма Герцога, а потом стал его преемником на посту директора военной разведки «Аман», когда Герцог в апреле 1950 года был назначен военным атташе Израиля в Вашингтоне.

Против Джибли было то, что он являлся одним из «судей», приговоривших Меира Тубянски к смерти. Бен-Гурион назначил Джибли руководителем военной разведки после отставки Беери только для того, чтобы обеспечить преемственность руководства. Однако этим решением премьер-министр давал понять, что он был готов принести этические соображения на алтарь эффективности управления.

Результатом стала беспрецедентная неэффективность. Джибли решил начать полномасштабное наступление на политический департамент и в этом нашел себе союзника в лице аскетичного профессионала из «Шин Бет» Иссера Харела. Иссер Харел недолюбливал политический департамент за мотовство и слабую отдачу.