Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Спустя год израильские агенты пытались путем шантажа завербовать сотрудника американского консульства в Иерусалиме и получить от него секретные документы. У этого сотрудника была любовная связь с израильтянкой, которую израильская контрразведка хотела использовать для получения информации от американца. С этой целью израильтяне даже придумали легенду о том, что эта молодая израильтянка нуждалась в аборте.

В 1954 году работники безопасности посольства США в Тель-Авиве обнаружили тайные микрофоны в кабинете американского посла. В 1956 году еще два подслушивающих устройства были обнаружены в телефонных аппаратах американского военного атташе. Задолго до КГБ «Шин Бет» стала с помощью денег и женщин соблазнять морских пехотинцев, которые несли охрану посольства США в Тель-Авиве.

Большая часть этих усилий не принесла никаких результатов, но Харел продолжал давать волю своему воображению и отказывался признавать этикет и традиции. Однако свои основные усилия он сосредоточил на подборе кадров. Он приказал всем членам разведсообщества вести целенаправленный поиск израильтян, обладающих способностями и перспективами для работы в разведке.

В 1955 году Харел убедил Бен-Гуриона в целесообразности привлечения на работу в разведку наиболее способных членов бывшей подпольной организации «Лехи», известной еще как «банда “Штерн”». Несмотря на свою неприязнь к ним, Бен-Гурион согласился. В обстановке политической напряженности и подозрительности, которая в тот период существовала в Израиле, это был беспрецедентно смелый шаг. Члены этой правой террористической группировки не принимались на правительственную службу как лица, представляющие угрозу безопасности. Харел долго присматривался к ним и пришел к выводу, что они уже не представляли реальной угрозы и поэтому их конспиративный опыт может быть использован.

В числе таких новобранцев, пришедших в «Шин Бет» и «Моссад» из рядов «Лехи», был один из бывших ее руководителей — Ицхак Ереницки. Позже он сменил свое имя на Ицхак Шамир и в конечном счете стал премьер-министром Израиля.

Некоторые члены «Лехи» вошли в состав других разведслужб Израиля. Яаков Элиав был направлен в Испанию. Ехошуа Коэн, принимавший участие в убийстве в 1948 году посредника ООН, шведского графа Фолька Бернадетта, стал начальником личной охраны Бен-Гуриона. Шаалтиель Бен-Яир, которого еще 4 года назад подозревали в том, что он пытался подложить бомбу одному из министров, под чужим именем отправился в Египет и вообще стал одним из самых удачливых разведчиков Израиля. Давид Шомрон был направлен в парижскую резидентуру «Моссада», а Элияху Бен-Элиссар работал в Европе с агентурой в арабских странах. Эти правые экстремисты были вечно благодарны Харелу за то, что он помог им выйти из карантина и дал возможность доказать свою полезность доя Израиля.

Харел всеми силами старался воспитать у своих сотрудников чувство гордости от принадлежности к эксклюзивному братству. «Вы редкие существа в заповеднике», — говорил он своим подчиненным. Такую похвалу было очень приятно слышать. Все они, конечно, пришли в разведку не ради денег. Зарплата сотрудников «Шин Бет» и «Моссада» ничем не отличалась от зарплаты сотрудников других гражданских служащих — по западным стандартам очень мало, — правда, зарплата сотрудников, находившихся за рубежом, была примерно в два раза выше. Работа была сложной и опасной, рабочий день — бесконечным. Единственное, что Харел мог сделать, — это создать у своих сотрудников ощущение, что они находились под защитой.

Агенты Харела знали, что одной из привилегий их службы были поездки за рубеж, в то время почти недоступные для простых израильтян. Это распространялось также и на сотрудников административного управления, техников, секретарей, механиков, которых периодически направляли за рубеж в качестве курьеров или охранников.

За это Харел требовал абсолютной лояльности и полной преданности делу и сам подавал пример. Даже во время своих частых зарубежных поездок в Европу, США и Южную Америку он никогда не позволял себе останавливаться в дорогих отелях или обедать в дорогих ресторанах.

Когда в 1950-х годах в Израиле были введены жесткие ограничения на вывоз валюты за рубеж, сотрудникам разведывательных служб разрешалось вывозить намногим больше 100 долларов, разрешенных обычным гражданам. Все понимали, что эти деньги использовались главным образом в оперативных целях, например для подкупа нужных людей. Сам Харел, возвращаясь из-за рубежа, немедленно сдавал оставшиеся деньги в банк тель-авивского аэропорта Лод.

От оперативных работников не требовалось представления каких-либо документов, подтверждающих расходы. Кто же согласится дать расписку в получении взятки? Для подтверждения расходов достаточно было письменного отчета самого оперативного работника. За этой системой доверия, однако, была сильная рука. Самым страшным грехом в разведке считалась ложь. Один старший сотрудник «Моссада» вспоминает: «Нас учили лгать, воровать и строить козни против наших врагов, но мы не могли допустить в своих рядах коррупции. Мы должны были следить за тем, чтобы наши моральные стандарты оставались высокими».

Если работника разведки уличали во лжи, даже по поводу каких-то нескольких долларов, или если он не мог дать удовлетворительного объяснения по поводу своих расходов, его случай становился предметом дисциплинарного разбирательства на заседании специального внутреннего суда разведки. Суд проходил под председательством профессионального гражданского судьи, который давал клятву о неразглашении секретов. Любой работник, признанный виновным в использовании своего служебного положения в целях контрабандного ввоза в Израиль предметов бытовой техники, подвергался штрафу и строго предупреждался. В особо тяжких случаях коррупции работники увольнялись.

Именно такой случай произошел с работником «Моссада», который поддерживал связь в Европе с двумя агентами-арабами, приезжавшими к нему из арабской страны. На протяжении нескольких дней он угощал их в дорогих ресторанах и даже ходил с ними в бордель. По возвращении в Израиль оперативный работник представил подробный отчет о расходах, в том числе на проституток. Это не поправилось его руководителю: «Я понимаю, что агентам надо платить, но с какой стати Израиль должен оплачивать вам проституток?»

Оперативному работнику объявили выговор, и финансисты «Моссада» решили повнимательнее изучить его прошлые финансовые отчеты. Там тоже были выявлены сомнительные расходы. Работник был уволен без выходного пособия.

Несмотря на то, что Харелу одновременно подчинялись «Шин Бет» и «Моссад», он не смог предотвратить колоссального и до сих пор не вполне ясного провала военной разведки, произошедшего в Египте в середине 1950-х годов. До сих пор официально замалчиваемый, но тем не менее самый громкий шпионский скандал в истории Израиля — целая серия провалов и попыток скрыть их — стал известен как «дело Лавона», по имени министра обороны Пинхаса Лавона, которому этот скандал стоил должности.