Ден Равив - История разведывательных служб Израиля

Первоначальной задачей «Бюро связи» была организация борьбы в самом Израиле и за его пределами за разрешение советским евреям на выезд из страны. Бюро должно было объединить все усилия, направленные на достижение этой цели.

Рождение нового агентства не сопровождалось какими- либо распрями или соперничеством в разведывательном сообществе. Все были едины в вопросе вывоза советских евреев на сионистскую родину.

Время, выбранное для создания этого агентства, вовсе не связывалось с необходимостью оказать помощь родственнику Шаретта, но было результатом холодного расчета. До тех пор пока у Израиля существовали хорошие отношения с Москвой, Иерусалим не хотел раздражать советский блок и старался приглушать еврейский вопрос. Однако после Корейской войны израильские лидеры, считая, что им уже нечего терять, решили взять откровенно прозападный курс. Это стало особенно актуальным после того, как иммиграция из Польши, Венгрии и Румынии прекратилась, а в Советском Союзе появились тревожные признаки антисемитизма.

Для выполнения своей миссии — поддержания связи с еврейскими общинами — «Бюро связи» стало направлять своих сотрудников под видом дипломатов в Советский Союз, где была вторая но величине еврейская община — 3 млн. евреев, которая по своей численности уступала только 6-миллионной общине в США.

Своих представителей Авигур подбирал очень тщательно. Прежде всего они должны быть добровольцами, которые продемонстрировали высокую приверженность идеалам сионизма. Они должны были хорошо знать еврейские традиции и обычаи, поскольку большую часть своей работы им пришлось бы проводить в еврейских синагогах. Израиль не мог уронить свое достоинство, направляя представителей, которые не сумели бы принять участия в ортодоксальном иудейском богослужении.

Дипломаты «Бюро связи» должны быть достаточно молодыми, чтобы хорошо переносить физические и моральные нагрузки, связанные с выполнением задания. Жизнь в Москве была не очень комфортной, но им еще надо было совершать длительные и утомительные поездки в разные уголки Советского Союза. Предпочтение отдавалось женатым парам с детьми. Израиль не хотел направлять в посольства одиноких людей, которые могли стать объектами сексуального искушения и шантажа. Кандидаты должны были владеть разговорным русским языком.

Одним из посланцев Авигура в Москве стал Арьех (Лова) Элиав, имевший большой опыт работы в качестве нелегального эмиссара «Алии-Бет». Летом 1958 года его направили в Москву в качестве второго секретаря посольства. В дополнение к своим обязанностям консульского работника, занимавшегося вопросами двусторонних отношений. Позже в своих мемуарах Элиав раскрыл, что в его задачу входило распространение карманных еврейских календарей и миниатюрных словарей иврита, которые он незаметно опускал в карманы молящихся в синагоге. Израильские дипломаты также распространяли молитвенные книги, Библию, израильские газеты, книги на иврите, хотя они отлично понимали, что советские власти считали это «антигосударственной пропагандой».

КГБ более или менее представлял, чем занимался Элиав, и наконец решил совратить его. Однажды, когда он отправился в Ленинград, его внимание привлекла на перроне необычайно красивая молодая женщина. Она выглядела настолько по-европейски и так нетипично для Москвы, что ее просто нельзя было не заметить. В тот же вечер он увидел эту женщину в ленинградской гостинице. Почти уверенный в том, что молодая женщина специально была подослана к нему с целью компрометации, Элиав решил, что небольшой флирт не может повредить ему, а от большего искушения он удержится.

Элиав пригласил таинственную незнакомку танцевать, и она охотно согласилась. Израильтянину еще никогда не приходилось танцевать такое танго, как в тот вечер. Он чувствовал теплоту ее тела, а жаркие поцелуи приглашали к еще большему блаженству.

В этот момент Элиав решил, что зашел слишком далеко и игра становится опасной. Он вырвался из объятий женщины, закрылся в своем Номере и не выходил до утра. Он знал, что если его застанут с этой женщиной, то будет разыгран целый спектакль с участием «обманутого мужа», который будет угрожать ему убийством, с заступничеством «служащих гостиницы» и, наконец, счастливым «урегулированием» конфликта, которое потребует, чтобы Элиав стал агентом КГБ в своем посольстве.

Другим излюбленным советским методом было снимать скрытой камерой свои жертвы во время полового акта и использовать это для шантажа. Согласно слухам, циркулировавшим среди израильских и других дипломатов, президент Индонезии Сукарно имел любовную связь с подставленным ему агентом КГБ, но когда советские агенты показали такую пленку Сукарно, тот и бровью не повел. По словам свидетелей, он только сказал: «Отпечатайте мне 6 этих фотографий и 12 — тех».

Особое внимание, которое советская разведка уделяла сотрудникам «Бюро связи», объяснялось убежденностью КГБ в том, что все эти израильтяне были шпионами и Советы пытались получить информацию о них еще до их въезда в страну.

В марте 1958 года израильские власти информировали советское посольство в Тель-Авиве о своем намерении направить в Москву в качестве второго секретаря посольства Израиля подполковника Моше Гата и запросило на него визу. Советский дипломат, который сам был сотрудником разведки, попросил одного из своих израильских источников собрать на него сведения. К несчастью для КГБ, этот израильтянин был двойным агентом и немедленно сообщил об этой просьбе работнику «Шин Бет», у которого он находился на связи.

В Москве сотрудники «Бюро связи» были вынуждены подчиняться многочисленным ограничениям, которые имели своей целью затруднить их общение с евреями. «КГБ наблюдало за нами круглосуточно, даже в наших собственных квартирах, — вспоминает Элиав. — Открытое наблюдение, скрытое наблюдение, электронная слежка, оптическая слежка. Мы были постоянно в поле зрения КГБ. В довершение к этому почти все сотрудники нашего аппарата становились объектами более решительных действий: инсценированные «скандалы», которые затевали «возмущенные граждане», угрозы ареста и т. п.» Советские власти хорошо понимали, что при отсутствии каких-либо еврейских организаций в стране синагоги были не просто молельными домами, и старались не допускать израильских дипломатов на субботние и праздничные богослужения.

В другом случае КГБ обратило особое внимание на Элиаху Хазана, еще одного второго секретаря посольства. Со временем израильтянин понял, что горничная в его доме работала на КГБ. В этом не было ничего особенного, но неожиданное пищевое отравление у его жены выглядело подозрительным. Острый желудочный приступ случился сразу после того, как в сентябре 1955 года Элиаху и Руфь Хазан приехали в Одессу для встречи со своими еврейскими контактами. Руфь отправили в госпиталь, как только ее муж ушел на встречу.