Филипп Матисзак - 24 часа в Древнем Риме

Сергий не знает, что произошло за дверью, которую он недавно охранял. Конклав контрабандистов, предательская беседа или переговоры между уличными банд-лидерами – Сергий сохранил мир во всех этих вопросах и меньше заботился о разбирательстве, чем о своей зарплате.

С деньгами в кошельке он спешит на свое следующее мероприятие – в дом аристократа на Делийской горе, где как раз заканчивается обед.

Хороший хозяин в финале званого обеда устраивает развлечения. Например, это могут быть загадочные танцовщицы из Гадеса или приятно возбуждающие стихи Катулла, прочитанные красивой девушкой с лирой. Некоторые хозяева предпочитают акробатов из Ликии в Малой Азии, другие – бои с настоящими гладиаторами. Сегодняшний бой пройдет на деревянных учебных мечах легионеров, поэтому никто не умрет, хотя возможны сломанные кости и ушибы. В ожидании этого события Сергий уже спрятал свое снаряжение в доме клиента.

Подобные зрелища были ему отвратительны и ненавистны. Однажды он случайно встретился по дороге со своими друзьями и соучениками, возвращавшимися с обеда, и они, несмотря на его резкий отказ и сопротивление, с ласковым насилием увлекли его в амфитеатр. Это были как раз дни жестоких и смертоубийственных игр. «Если вы тащите мое тело в это место и там его усадите , – сказал Алипий , – то неужели вы можете заставить меня впиться душой и глазами в это зрелище? Я буду присутствовать, отсутствуя, и таким образом одержу победу и над ним, и над вами».

Он, сомкнув глаза свои, запретил душе броситься в эту бездну зла; о, если бы заткнул он и уши! При каком-то случае боя, потрясенный неистовым воплем всего народа и побежденный любопытством, он открыл глаза, готовый как будто пренебречь любым зрелищем, какое бы ему ни представилось. И душа его была поражена рапой более тяжкой, чем тело гладиатора, которого он захотел посмотреть; он упал несчастливее, чем тот, чье падение вызвало крик, ворвавшийся в его уши и заставивший открыть глаза: теперь можно было поразить и низвергнуть эту душу, скорее дерзкую, чем сильную, и тем более немощную, что она полагалась на себя там, где должна была положиться на Тебя. Как только увидел он эту кровь, он упился свирепостью; он не отвернулся, а глядел, не отводя глаз; он неистовствовал, не замечая того; наслаждался преступной борьбой, пьянел кровавым восторгом.

Сергий надевает широкий baletus (кожаный пояс с металлическим покрытием, который прикрывает большую часть его живота) и мягкую защиту руки, которая поможет сберечь вооруженную руку от ударов противника, гладиатора, выступающего во фракийском стиле, который использует более легкий, изогнутый меч из дерева. У гладиаторов состоялся короткий, немного напряженный разговор перед боем. Они договорились, что они дадут примерно пятнадцатиминутное шоу своим покровителям, а затем – ну, пусть победит сильнейший.

Гладиаторов приветствуют, пока они выходят из атриума в огороженный стенами сад в задней части дома. Хозяин и его гости сидят на стульях, установленных по краям импровизированной арены, и Сергий замечает, что хозяйка сидит с нетерпением в первом ряду точно так же, как весталки ведут себя во время более смертоносных боев в Колизее. Рабы украдкой выглядывают из окон кухни, а раздраженный шеф-повар изредка призывает их обратно к своим обязанностям по приготовлению и подаче послеобеденных деликатесов и закусок.

Сергий в агрессивной позе

Фракиец проворен и искусен. Он кружит около более тяжелого Сергия и наносит несколько игривых ударов по высокому шлему своего оппонента. Зрители подбадривают или свистят в соответствии со своими ставками и дружно ахают, когда Сергий наносит коварный удар по почкам. Он явно начал сдавать в этом бою, когда получил сигнал от фракийца о том, что время спарринга заканчивается, посредством удара в лицо Сергия изогнутым мечом. Сергий заблокировал удар, подняв щит, так что удар меча пришелся по его плечу. Это неуклюжее движение – именно то, чего хотел добиться фракиец, так как теперь он может ударить изогнутым кончиком меча в незащищенную спину своего противника.

Незадолго до того, как он смог нанести удар, Сергий начал действовать. Гладиатор провел последние пятнадцать минут, вводя своего оппонента в заблуждение ложным чувством превосходства, и все это время сильно раздражался. Теперь, когда фракиец приготовился к удару, Сергий ударил его щитом. Выступ на щите – бронзовая голова Медузы, и несмотря на то, что фракиец защищен решеткой своего шлема, когда натренированный гладиатор под двести фунтов весом ударяет изо всех сил, то удар выходит поистине сокрушительным. Ошеломленный фракиец падает на землю, и под приветственные крики зрителей Сергий ставит ногу на горло своего противника в символическом жесте победы.

«Тебе не обязательно было это делать», – ворчит потом фракиец. Он садится на табурет в своей импровизированной комнате для переодевания и машет пальцем перед своим носом, проверяя свое состояние. «Значит, ты не должен был бить в мой шлем», – рычит Сергий в ответ. Девочка-рабыня использует стригиль, чтобы очистить с его тела пот, и Сергию платят и за это тоже. Пот гладиатора после поединка – ценный элемент в средствах для тела и женской косметике, также, как кровью убитого гладиатора иногда смазывается острие копья, которым римский жених торжественно разделяет волосы своей невесты. Все это часть гладиаторской мистики.

Стригиль

Римляне не верили в то, что сидеть в ванной и намыливаться – это правильный путь к чистоте. Действительно, кто-то сидел в большой ванне, предпочтительно в компании друзей, но суть этого действа состояла в том, чтобы правильно открыть поры кожи.

В тот момент, когда вы выходите из ванны, вас хорошенько смазывают ароматным маслом. После того, как вы немного помаринуетесь в этом масле, его соскабливают с кожи вместе с грязью, мертвой кожей и другими препятствиями на пути к чистоте. Скребок был назван strigil (стригиль). Это тупое изогнутое медное лезвие, с которым мог управляться и сам омываемый, но в идеале стригиль использовался слугой или симпатичной рабыней. До нас дошло множество примеров хорошо сохранившихся стригилей, потому что их часто символически хоронили с покойным.

Позже Сергий обдумает это, когда в чистой тунике поднимется на Делийский холм, где его ждет последняя работа на этот вечер. Ожидается далеко не неприятная задача. Леди Эппия устала спать одна, а ее аристократический муж уехал за границу по делам легкого на подъем императора Адриана. Зная, что его жена может заплутать, муж поставил у ее дверей стражей. Однако, как заметил поэт Ювенал: «Все время мои старые друзья советуют: “Запирайте двери и держите свою жену за ними”. Да, конечно, но кто будет охранять охранников?»