Уильям Макнилл - Восхождение Запада. История человеческого сообщества

Доменикос Теотокопулос (известный под именем Эль Греко, ум. 1614) был наиболее известным учеником критской школы.

См. O.M. Dalton, East Christian Art (Oxford: Clarendon Press, 1925), pp.234-47 and passim; N.PKondakov, Vie Russian Icon (Oxford: Clarendon Press, 1927).

См. Jung-pang Lo, «China as a Sea Power», Far Eastern Quarterly. XIV (1955), 489-503. Развитие китайского мореходства в X1I-XV вв., очевидно, основывалось на древних, еще докитайских морских традициях южного побережье Китая. Если это так, то восход и падение китайского морского могущества, возможно, демонстрирует неудачную в конечном счете попытку сохранить давние традиции юга в противопоставление совершенно иным, связанным с землей, китайскими традициями севера.

Компас впервые упоминается в китайских источниках конца XI в. Китайцы не только открыли свойство намагниченной иглы указывать определенное направление, но и разработали целый ряд конструкций компаса: от простого размещения намагниченной иглы в блюдце воды до использования оси вращения в корпусе компаса над картой направлений. См. Li Shu-hua, «The South-Pointing Carriage and the Mariner's Compass», Tsing-hua Journal of Chinese Studies, n.s., I (1956), 63-113. О китайских компасных картах см. W.Z.Mulder, «The Wu Pei Chih Charts», T'oungPao, XXXVII (1944), 1-14.

W.W. Rockhill, «Notes on the Relations and Trade of China with the Eastern Archipelago and the Coasts of the Indian Ocean during the Fourteenth Century», T'oung Pao, XIV (1913), 473-76; XV (1914), 419-47; Jung-pang Lo, «China as a Sea Power». Подъем значимых китайских объединений коммерсантов и ремесленников в Юго-Восточной Азии датируется уже послемонгольскими временами.

J.J.L. Duyvendak, «The True Dates of the Chinese Maritime Expeditions in the Early Fifteenth Century», T'oung Paoy XXXIV (1938), 341-412.

Это решение впоследствии было изменено, чтобы позволить сделать еще один, последний поход. J.J.L. Duyvendak, «The True Dates of the Chinese Maritime Expeditions», pp.388-90.

В 1393 г. императорский указ устанавливал, что каждый военный корабль должен иметь на борту четыре пушки калибра «размером с миску для риса», двадцать пушек меньшего калибра, десять бомб, двадцать ракет и тысячу пушечных ядер. Jung-pang Lo, «China as a Sea Power», p.501.

Автор работы: Duyvendak, «The True Dates of the Chinese Maritime Expeditions», pp. 395-99 приписывает отказ от планов возобновления походов в Индийский океан, предлагавшихся примерно между 1465 г. и 1487 г., враждебностью мандаринов императорского двора к евнухам, тем, кого на основании подвигов Чжэн Хэ отождествляли с экспансионистской политикой на морях. См. Jung-pang Lo, «The Decline of the Early Ming Navy», Oriens Extremns, V (1958), 149-68.

Соперничество придворных кланов, конечно, могло определить императорскую политику, но принятое решение не было иррациональным, поскольку мандарины имели веские аргументы против распыления имперских сил на заморские походы. В 1421 г. столица империи Мин была перемещена на север, в Пекин, и правительство провело ряд кампаний в Монголии с целью предотвратить новую монгольскую конфедерацию. И все же в 1449 г. монголы захватили в плен самого императора. До возрождения времен Чингисхана было рукой подать. Перед лицом таких опасностей разве могли быть направлены средства на морские предприятия, не приносившие непосредственной пользы? О событиях на китайско-монгольской границе см.: D. Pokotilov, History of the Eastern Mongols during the Ming Dynasty from 1368 to 1634, Rudolf Loewenthal (trans.) (Chengtu: Chinese Cultural Studies Research Institute, 1947).

Ping-ti Ho, «Early Ripening Rice in Chinese History», Economic History Review, IX (1956-57), 200-218. Новые сорта были, очевидно, получены за счет скрещивания с рисом, завезенным из Индокитая, поскольку этот вид риса отличался засухоустойчивостью. Появление такого сорта заграничного риса было отмечено китайскими писателями в 1012 г., когда с ним познакомились в низовьях долины Янцзы из Фуцзяна. Впоследствии этот рис и ряд новых скороспелых сортов, полученных из него, постепенно распространяются по большинству районов Китая.

Edward A.Kracke, «Sung Society: Change within Tradition», Far Eastern Quarterly, XIV (1955), 479-88; Ping-ti Ho, The Ladder of Success in Imperial China (New York: Columbia University Press, 1962).

Ситуация, противоположная социальной исключительности европейской и японской аристократии, чье безраздельное превосходство опиралось на древность рода. Как точно заметил Тойнби, притесняемые меньшинства, подобно европейским горожанам средневековья и раннего нового времени, иногда могут извлечь неожиданную выгоду.

Ср. с ролью мусульманских купцов из Западной Азии как откупщиков податей и торговцев на Руси в течение первых десятилетий монгольского ига.

Herbert Franz Schurmann, Economic Structure of the Yuan Dynasty (Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1956), pp.2-8.

В 1270 г., когда завоевание Китая было почти завершено, а число захватчиков в стране было наибольшим (т.е. еще до того, как межэтнические браки растворили чужеземный характер армии), в Китае жило примерно 390 тыс. таких «военных» семей. Это составляло около 3% китайского населения, поскольку, как показала первая перепись населения, проведенная при монголах в 1290 г., существовало не менее 13 млн. семей налогоплательщиков. См. Herbert Franke, Geld und Wirtschaft in China unter der Mongolen-Herrschaft (Leipzig: Otto Harrassowitz, 1949), pp. 128-29.

Прежде независимое царство Наньчжао в современной провинции Юньнань было покорено монголами в 1253 г. и включено со временем в созданное ими китайское государство. В 1274-1279 гг. хан Хубилай вверил эту провинцию губернатору мусульманину, благодаря которому, по-видимому, мусульманство пустило здесь прочные корни. См. Marshall Broomhall, Islam in China (London: Morgan & Scott, 1910), pp. 123-25. Подобное утверждение ислама в Восточной Бенгалии, на окраине индийского мира, происходило в те же столетия. До сих пор оба эти региона сохранили резкие отличия от окружающих их культурных миров Индии и Китая.

Никаких документальных доказательств распространения этих изобретений из Китая никогда не было да, вероятно, никогда и не будет обнаружено, поскольку ремесленники и торговцы обычно не писали книг. Если бы Марко Поло не попал в плен к генуэзцам и не использовал бы время пребывания в темнице для описания своей карьеры при дворе хана Хубилая, ничего вообще из его необыкновенных приключений нам не было бы известно. И все же и до, и после Марко Поло многие тысячи ремесленников и торговцев передвигались по владениям монголов, и из рассказов тех, кто смог вернуться, можно было извлечь полезные догадки или даже точные сведения об удивительных умениях китайцев.

Обстоятельства, объясняющие быстрое распространение черного пороха и компаса из Китая в пределы мусульманского и христианского мира, достаточно очевидны. И мусульмане, и христиане занимались производством и использованием черного пороха уже в середине XIV в. Морской компас достиг Средиземноморья почти на столетие раньше, проникнув морским путем через южные океаны, а не по суше, как черный порох.