Николай Костомаров - Казаки

издали универсал, чтоб такие, где найдутся, были на волю отпущены; татарин ваш, вместе с нашими казаками, поехал отыскивать их по городам. Обо всем этом подробное устно сообщит посланец наш Семен Савич. Мы же вторично прося вашей милости к нам, сами себя с нашими добровольными услугами отдаемся вашей царской милости. Вашей царской милости доброжелательный слуга Богдан Хмельницкий со всем войском запорожским.

По написании этого письма пришли к нам два верных известия о том, что поляки постановляют у себя на сейме. Одно известие доставлено уманским полковником. Когда -под Умань приходили ляхи, тогда нашим попал в плен ксендз капеллан польского гетмана Потоцкого; он хотя был ранен и находился при смерти, но под совестью сообщил нашим так: <<���Мы сюда идти не думали, но король и Речь Поспалитая послали нас. Я сам был на сейме и знаю наверное: король сам лично не пойдет на войну, и останется в Варшаве, а на свое место пошлет королевского брата Карла, который тотчас, как только трава начнет расти, двинется прямо под Умань с войском, состоящим из поляков, молдаван, венгров и немцев; уже теперь приказана Потоцкому там укрепить хорошенько обоз. Когда ксендза этого спросили: зачем так глубоко в Украйну идет королевское войско? — он отвечал: татар на помощь к себе ожидает королевич, говорят, обещано несколько десятков тысяч талеров на войну против казаков. Другая ведомость из литовских краев: при одном трупе нашли письмо, писанное авизами, оно согласовалось слово в слово с тем, что объявил ксендз. Изволь, ваша царская милость, вникнуть в это: какие у них замыслы? Мы им не доверяем, но, предупреждая их заранее, просим покорно вашу царскую милость, , изволь нам дать свое решение и сообщить нашим посланцам совет: как нам поступать с агами и беями, и как давать отпор тем, которые начнут наступать на нас. Изволь также уведомить нас о вспомогательных силах: скоро ли они будут. Бог видит, мы не даем повода к разрыву с вами. Вторично просим: изволь о всем уведомить нас через наших посланцев, а мы, собравши свои полки, станем ожидать. Далее, что у нас будет происходить и какие известия откуда-нибудь получим, обо всем не замедлим уведомить вашу царскую милость».

Чтоб понять смысл и дух этого письма, надобно припомнить некоторые тогдашние обстоятельства. В ноябре и декабре 1653 года Хмельницкий воевал против поляков заодно с Ислам-Гиреем, но крымский властитель шел с сво-

ими ордами на помощь казацкому вождю не по искреннему расположению к козацкому делу и даже не в видах приоб-ресть для себя выгоды от польской державы, как было перед Зборовским договором: он шел по воле и по

приказанию турецкого султана, своего сюзерена.. Поляки заключили с крымским . ханом мир под Каменцем: то был так называемый в истории Жванецкий договор. В пользу козакав Ислам-Гирей выговорил у короля Яна Казимира обещание возобновить Зборовский договор, поднявший украинское козачество до такой высоты, до какой оно до того времени не достигало, но скоро, вследствие новой войны и берестечекого поражения, замененный другим,, менее выгодным для казаков, Белоцерковским договором. Обещание осталось пустым обещанием, и об этом-то говорит Хмельницкий в настоящем письме своем. Через месяц после Жванецкого договора Богдан Хмельницкий отдался московскому государю и в Переяславле присягнул ему на верное подданство. Между тем он уже прежде учинился подданным турецкого падишаха и в силу такого подданства имел право на содействие Турции и ее данника, крымского хана, против своих заклятых' врагов поляков. Понятно, что новая присяга на верность, уже иному государю, должна была изменить прежние, отношения Хмельницкого к Турции и к хану. Хмельницкий думал укрыть ее от своих мусульманских союзников. Стараясь, как показывает письмо его к хану, по возможности не распространяться об этом щекотливом предмете, он ограничивается намеками, представляющими отношения казацкого вождя к Московскому государству так, как будто у него состоялось некое дружественное соглашение с Москвою с целью побудить ее действовать неприязненно против Польши, с которою у московского царя были свои давние счеты, и притом Богдан замечает, что это сделалось даже по совету самого хана, который когда-то говорил Хмельницкому,. что если поляки привлекают против казаков со всех сторон врагов, то поче-: му; же не делать того же казакам и не платить врагам своим их же монетою? Но до хана уже доходили слухи, что Московское государство (Москва) имело овладеть козацкою страною; и по этому поводу Хмельницкий глухо сообщает, что и у них ходила было такая ведомость, но теперь уже о том нет более речи. Разумеется, такая политика не могла продолжаться на многие годы, и крымское правительство скоро должно было узнать всю истину: в том же 1654 году по смерти Ислам-Гирея, при наследнике его, поляки заключили с Крымом дружественный союз против Москов.,-ского государства и козаков, и на много лет после того татарские орды, подвластные хану, воевали за поляков против козаков так же ревностно, как до того времени за козаков против поляков.

Что касается до отношений непосредственно к Турции и к ее монарху козацкого гетмана после подданства московскому государю, то они несколько выясняются из султанской грамоты, отправленной к Богдану Хмельницкому в сентябре 1655 года. Она гласит так:

«Послы ваши, Роман и Яков, принесли нам поклон и отдали грамоту, в которой вы сообщаете, что Махмет-Ги-рей хан соединился с ляхами — да, кроме того, с венграми и с разными людьми земли нашей — и воевал против вас, нарушив свою присягу, и вы, в идя вокруг себя врагов, принуждены были позвать к себе Москву на помощь. Тем не менее, однако, вы прибегаете к нам и просите, чтоб мы вас под руку нашу и под оборону приняли, сообразно давним писаниям вашим. Мы вас, яко верных и доброжелательных слуг наших, под оборону нашу берем и обещаем помогать вам против каждого вашего неприятеля. Прежде визирь мой не отворял ко мне дверей послам вашим, но теперь, уразумевши подлинно из грамоты вашей, послали мы во все земли наши, дабы все о том знали и, никакой причины к несогласию вам не подавая, жили с вами в дружелюбии и рук против вас не поднимали. По всем землям моим я оповестил, что Войско запорожское состоит под рукою моею, именуя вас, паче всех других, верными и доброжелательными слугами моими. Затем просим тебя, гетман Богдан Хмельницкий, держи в обуздании войска свои, чтоб ни морем, ни сухопутьем не входили в государства наши и не осмеливались опустошать их, помня, что и мы всем землям нашим повелели жить с вами в дружбе. Особливо и о том приложите старание, чтоб московские козаки в государства наши морем не ходили и государств наших не опустошали, и если бы кто близкий к вам или далекий стал неприятелем и воевать против нас захотел, вы были' бы готовы с войском идти на него. А мы тоже обещаем: кто бы только стал вам неприятелем и начал против вас воевать, окажем вам помощь, как только вы нам о том дадите знать. Для лучшей веры и верности вы потребовали от нас присяги, — и присяга наша такова есть: наперед свидетельствуемся тем, кто сотворил и землю, и небо, и нас всех, под рукою которого мы все живем, — свидетельствуемся и всеми пророками, которых признаем как мы, так и вы. Пусть они' станут на оном свете свидетелями в том, что я со всем государством моим хочу соблюсти мою присягу. Вы также, гетман Богдан Хмельницкий, со всем Войском запорожским, присягу свою принесли нам в том, что будете наг-верными и доброжелательными слугами, как и мы присягу свою вам принесли, что будем вас иметь верными и доброжелательными слугами своими; итак, вы о нас верьте, что мы вас за верных слуг своих имеем, а мы верить будем, что вы желаете быть нашими верными слугами. Как с прежним ханом, Ислам-Гиреем, жили вы в дружелюбии, так и с нынешним ханом живите в дружелюбии, а также с молдаванами, волохами, венграми — как с нашими слугами — находитесь в дружелюбии. Мы же, помня, что вы оставались с нами в долголетней дружбе и о ней не забывали, при ваших, упомянутых выше, послах, отправляем к вам посла нашего — Шагинь-агу, через которого, по нашему обычаю, посылаем к вам шесть кафтанов, которые примите благодушно и не забывайте нас. Ибо как мы читаем те четыре книги, Моисеем нам данные, на которых и присягу нашу принесли, то ваше посольство ныне окончилось и, раз присягнувши, надобно много лет жить в дружеском согласии.