Дмитрий Леонов - История 658 зенитного ракетного полка особого назначения

И вот когда этот Егоров ушёл в отставку, по болезни или как - я не знаю, то все думали, что командиром полка Пётр Потапович будет, потому что порядок был всегда в городке, и отстреливались всегда на "пятёрку". И тут вдруг присылают Лаптева. Он тоже начальником штаба был, в другом полку. Да, и вот и разница - почему? Бог с ним! Ну, как говорят, не прыгнешь, и жалобу не напишешь. Что дали, что получилось - не обжалуешь.

Но потом начальником штаба прислали... Я забыла его... Ганеев! Ганеев Мясрур Исхакович. Но звали все его Михаил Иванович. Тут получилось так, что надо было уже на стрельбы ехать, а прибыл Ганеев . Ну и Пётр Потаповичу предложили демобилизоваться.

Мы там ещё немного пожили, в этой трёхкомнатной на втором этаже, в городке. И Пётр Потапович устроился в Синьково, на испытательный полигон. А кем же он там был? По-моему, в первом отделе, в секретном. Ездил из Рогачёва в Синьково на этот испытательный полигон. Потом он рассказывал, как там эти машины прыгали, чтобы знать, как корпус, как мотор работает. Потом он уже стал на очередь. Думали, где-то в Синьково дадут квартиру, или в Дмитрове. Плохута, замполит, в Клину квартиру получил. Ну пока было время, что можно было подождать, Пётр Потапович работал в Синьково, близко и работа, и семья в трёхкомнатной квартире. И потом ему позвонили из Москвы, и нам предложили в Жуковском вот эту квартиру".

Вспоминает подполковник милиции Михеева Келимат Джантемировна:

"В то время я была Журавлёва - по первому мужу, а в городке меня звали Римма Владимировна, так привычнее.

Мы приехали в Рогачёво 1967-м году. Моего мужа, Журавлёва Виктора Фёдоровича, призвали сюда, а я поехала с ним, у нас тогда уже двое ребятишек было. До этого мы жили в городе Губкин. Муж после срочной службы вернулся к себе на родину и работал на Лебединском руднике. И вдруг его вызывают в военкомат и предлагают офицером в армию. Вот такое очень выгодное предложение ему сделали. А он работал мастером на рУднике, на хорошем счету был. Ну пришёл домой, стали советоваться. А мы жили на частной квартире, своего жилья нет, ничего нет. Это не шило на мыло менять. Я сразу сказала ему - соглашайся. Тогда офицер Советской армии - это было очень почётно. Во-первых - форма, во-вторых - содержание, в-третьих - зарплата, в-четвёртых - сразу сказали: дадут жильё. А у нас уже было двое детей. И мы приехали.

Мужа назначили начальником связи. Нам действительно сразу дали половину домика. Красота! В городке были финские домики, и были сады, и всё было зелено. Вот мы жили - у нас были финский домик и небольшой участочек земли. И всё было своё на огороде - и картошечка, и ягоды, и яблоки, и вишня. В городке был магазин, и раз в неделю глобальный привоз - и вещевой, и продовольственный. И все затаривались на неделю - мясо там, колбаса, масло сливочное. А хлеб, молоко, так по мелочи - это каждый день забежать можно было. В село в магазины не ходили, я и не знала, где там магазины даже, потому что в нашем магазине было всё. Правда, хорошее что-то привозилось в малом количестве, и тогда женщины занимали очередь. И зимой, когда холодно, дежурили, чтобы купить хорошую тряпочку - это было. Но жена командира, конечно, никогда не стояла в очереди.

А я до переезда работала пионерской вожатой в школе, и привыкла работать, а тут людей не знаю, никого не знаю. И сидеть дома не хотела, я рвалась на работу. Приехала в Дмитров в горком комсомола, а там говорят: "Какая ты пионервожатая, у тебя двое детей!" Но есть люди, которые и в старости пионервожатые. Вот я до сих пор пионервожатая (смеётся).

Мой муж понимал, что меня домашними рамками не удержать. И мама моя ещё была жива, она с нами жила, помогала. Поэтому когда у мужа на службе как-то зашёл разговор, то он заикнулся, что жена может помочь в каком-то вопросе. И раз пришёл со службы и сказал мне - просили, чтобы ты пришла. Я пришла в штаб, замполит поговорил: "Что можете?" Замполитом тогда Деменьтьев был. Красавец! Ой, душа, боже, какой же человек! Он меня потом в партию принимал. Я говорю: "С детишками могу". Замполит сказал: "Вот нам нужно заниматься с детьми". Я говорю: "Я с удовольствием".

Деменьтьев сделал так - меня взяли на службу телефонисткой, заключили со мной договор. Но на самом деле я носила почту на всю часть. Носила все газеты, журналы, посылки на жилой городок, солдатам - это всё было полностью на мне. "Село Рогачёво, в/ч 92598" - вот какой был почтовый адрес. В части своего отделения связи не было, была я - письмоносица. Отделение связи было в Рогачёво. Я туда ездила на автобусе, иногда пешком топала. А оттуда уже опять на автобусе. А когда посылки забирала, то из части уже выделялась машина. Я всё получала, готовила, чтобы везти, и солдат всё это грузил, приезжали в городок, выгружали всё в одно место в штабе, затем раздавала. Ну особист контролировал, чего тут объяснять - всё как положено.

С утра я бежала на работу, брала свою сумку и туда летела. Там разбирала газеты-журналы, загружала в свою сумку, расправлялась с посылками. Практически раз в неделю мы посылки получали. Потом я приезжала и разносила сразу по всему городку. Когда как, но до обеда не управлялась, где-то до трёх. Получалось, что когда приносила свежую газету, журнал, офицеры как раз обедали, у них с двух до четырёх обед был. Так что как раз в это время на стол им ложилась свежая газетка. Я как сейчас помню, всё Тягай меня окликал: "Ну что ты всё бежишь да бежишь, ну давай пообедаем".

И я пришла в клуб. Всем было очень интересно - маленький городок, и вдруг появилась какая-то фифа, финтифлюшка, понимаете, которая тут закрутила-завертела с ребятишками. Ребятишки в рот смотрели, всё выполняли. Я поняла, что тут надо очень осторожно, потому что ребятишки очень исполнительные, очень дисциплинированные, очень такие - ну особые какие-то, понимаете? Детей много было. Ну вот мы когда ездили - то целый автобус. Даже вот здесь на фотографиях, где вот есть построения... Очень много было. И они старались почти все, почти все бегали в этот детский сектор. Там занимались кукольным театром, вязанием, концерты готовили всегда, художественную самодеятельность, спектаклем занимались - в общем, очень много. И лепили, и вырезали, и просто рассказывала я что-то, я много читала и какие-то детские книги рассказывала. И сидели, просто разговаривали. И на площадке в волейбол играли, мальчишки в футбол гоняли. В клубе и на площадке напротив магазина.

Я вам так скажу: рогачёвские дети и дети из городка - небо и земля. Потому что дети из городка были дисциплинированные, с чувством достоинства и ответственности. И это было видно. Ну давайте так говорить, я не хочу ничего плохо сказать, но! Вот родители, скажем, работники сельского хозяйства, та же мама доярка, отец тракторист. Если это порядочные люди, то, конечно, там всё на месте. Но основная масса были такие, что выпивохи, ведь выпивали и мужчины и женщины. Потом, работа доярки - это чуть ли не день и ночь. Не зря тогда давали им разные талоны и всевозможные льготы. Как сейчас помню, мы ехали в автобусе с уборки урожая, уже позже, когда я из городка ушла, и в город ехала доярка, судя по запаху. Красивая молодая женщина, у неё руки все в кольцах - ну потому что доярки получали очень прилично. Но руки... И грязные, и ногти, и всё такое - это уже не отмоешь, это уже профессиональное. Поэтому если женщина круглые сутки на работе, если мужчина тоже - то на что похожи дети.