Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Мы можем сказать, что, внедряя в свой мир такие душевные структуры, обитатели Холмистых склонов одомашнивали себя. Они даже пересмотрели значение понятия «любовь». Любовь между мужем и женой или между ребенком и родителем является естественной и развилась у нас на протяжении миллионов лет. Однако сельское хозяйство вдохнуло новые силы в эти отношения. Собиратели всегда делились своими знаниями со своей молодежью, учили их отыскивать зрелые растения, диких животных и безопасные пещеры. Однако у земледельцев было нечто более конкретное для передачи. Теперь, чтобы жить благополучно, людям требовалась собственность: дом, поля и стада, не говоря уже о вложениях в колодцы, стены и орудия труда. Первые земледельцы явно жили в полной мере общинной жизнью, пища была общим достоянием, и, возможно, ее приготовление было коллективным делом. Однако ко времени 8000 лет до н. э. они уже возводили более крупные и более сложные строения, каждое с собственными кладовками и кухнями, и, может быть, разделили уже землю на поля, находившиеся в частном владении. Жизнь все более сосредотачивалась в рамках небольших семейных групп. Вероятно, они стали основной общественной единицей ради передачи собственности от одного поколения другому. Это материальное наследство было нужно детям, поскольку альтернативой была бедность. Передача собственности стала вопросом жизни и смерти.

Существуют признаки того, что можно назвать лишь одержимостью предками. Возможно, это наблюдалось уже за 10 000 лет до н. э., судя по черепам без челюстных костей из Кермез-Дере. Но по мере развития сельского хозяйства данное явление прогрессировало. Захоронение многих поколений умерших под полами дома становилось обычным делом. То, каким образом были перемешаны тела, похоже, должно было выражать — и очень наглядно — связь между собственностью и происхождением. А некоторые люди пошли еще дальше. После того как плоть разлагалась, они расчленяли тело, отделяли от него череп и заново хоронили тело уже без головы. Они вылепляли из гипса на черепе лицо, вставляли ракушки в глазницы и детально прорисовывали подобие волос.

Леди Кэтлин Мэри Кеньон, грозная женщина в мужском мире археологии 1950-х годов, первой документально зафиксировала этот обычай — как будто из фильмов ужасов, — когда проводила раскопки знаменитого местонахождения Иерихон на Западном берегу реки Иордан. Но к настоящему времени покрытые гипсом черепа найдены в десятках поселений. Менее понятно, что делали люди с этими черепами, поскольку мы нашли только те из них, которые были повторно захоронены. Большинство из них помещались в ямы, хотя в Чатал-Хююке примерно за 7000 лет до н. э. была похоронена одна молодая женщина, прижавшая к своей груди череп, который покрывали гипсом и раскрашивали в красный цвет не менее трех раз.

Такие интимные отношения с трупами вызвали бы у большинства из нас чувство брезгливости, но они явно значили очень многое для первых земледельцев Холмистых склонов. По мнению большинства археологов, это показывает, что предки были самыми важными из сверхъестественных существ. Они передали им собственность, без которой люди голодали бы. В ответ живые чтили умерших. Возможно, ритуалы культа предков наделяли процесс передачи собственности священной аурой и служили обоснованием того, почему у некоторых людей собственности больше, нежели у других. Люди могли также использовать черепа для некромантии, чтобы вызывать предков и спрашивать у них, когда сажать растения, где охотиться и следует ли напасть на соседей.

Культы предков процветали на территории Холмистых склонов повсеместно. В Чатал-Хююке почти в каждом доме под полом были тела, а в разные поверхности и стены были вмазаны черепа предков. В Айн-Газале были найдены две ямы, в которых находились две статуи в натуральную величину и бюсты, сделанные из связок тростника, покрытых гипсом. У некоторых было две головы; и у большинства были нарисованы огромные, пристально смотрящие глаза. А самым поразительным из всего было то, что построили около 8000-х годов до н. э. люди в Чайоню на юго-востоке Турции и что раскопавшие его археологи назвали «домом мертвых». Там было 66 черепов и более 400 скелетов, спрятанных за алтарем. Химики идентифицировали осадок на этом алтаре как кристаллы гемоглобина из крови людей и животных. Еще больше налипшей человеческой крови находилось в глиняных чашах. В двух других зданиях также имелись алтари, испачканные кровью, на одном из которых было вырезано изображение человеческой головы. Это действительно поражает воображение. Все это напоминает жестокое кино: сопротивляющихся жертв привязывают к алтарям, жрецы взрезают их яремные вены острыми как бритва кремневыми лезвиями, отрезают им головы, чтобы потом хранить их, а верующие пьют их кровь…

Или, может быть, было иначе. Ничто из того, что раскопали археологи, не может ни доказать, ни опровергнуть данный полет воображения. Тем не менее статуи и «дом мертвых», по-видимому, наводят на мысль о появлении религиозных специалистов, которые каким-то образом убедили всех, что они обладают привилегированным доступом к сверхъестественному. Возможно, они могли впадать в транс или биться в припадке. Или, может быть, они попросту могли лучше других описывать свои видения. Какой бы ни была причина, жрецы, возможно, были первыми людьми, обладавшими институционализированной властью. В этом мы, может быть, видим начало укоренившейся позднее иерархии.

Независимо от того, верно вышесказанное или нет, иерархия быстрее всего развивалась в рамках домашних хозяйств. Я уже отмечал, что в обществах присваивающего типа у мужчин и женщин были разные роли. Первые более активно занимались охотой, а вторые — собирательством. Но исследования современных групп позволяют предположить, что доместикация усилила половое разделение труда, привязав женщин к дому. Условия высокой смертности и высокой плодовитости требовали от большинства женщин проводить бóльшую часть своей жизни в состоянии беременности и/или в заботах о маленьких детях, а перемены в сельском хозяйстве — перемены, которым, вероятно, проложили путь сами женщины, — еще более усилили данную тенденцию. Одомашненные злаки требовали большей обработки, нежели большинство «диких» пищевых продуктов. А поскольку обмолотом, размалыванием зерна и выпечкой можно было заниматься дома, одновременно присматривая за детьми, то эти занятия стали женской работой, что вполне логично.

Когда земля в изобилии, а труд в дефиците (как это было в ранние времена культивации растений), люди обычно возделывают обширные площади, но делают это «слегка». При этом и мужчины и женщины совместно занимаются обработкой земли мотыгами и прополкой. Если население растет, а количество сельскохозяйственных угодий — нет, как это происходило на территории Холмистых склонов после 8000-х годов до н. э., то имеет смысл обрабатывать землю более интенсивно, выжимая больше с каждого акра [0,4 га], применяя для этого внесение навоза, вспашку и даже орошение. Все эти задачи требовали сильной верхней части тела. Многие женщины столь же сильны, как и мужчины. Однако по мере интенсификации сельского хозяйства мужчины все больше доминировали в работе вне дома, а женщины — в домашней работе. Взрослые мужчины обрабатывали поля, мальчики стерегли стада, а женщины и девочки заведовали домашней сферой, которая делалась все более четко определенной. При изучении 162 скелетов из Абу-Хурейры, датированных возрастом около 7000 лет до н. э., были обнаружены поразительные гендерные различия. И у мужчин, и у женщин были увеличенные позвонки в верхней части спины — возможно, из-за таскания тяжелых грузов на голове. Но только у женщин были явно пораженные артритом пальцы ног, из-за того что они подолгу оставались на коленях, упираясь при этом пальцами ног, чтобы приложить силу при помоле зерна.