Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Если Эйнштейн предоставляет нам теоретическое руководство, то в качестве практического руководства мы можем воспользоваться Индексом развития человеческого потенциала, используемым ООН, — не в последнюю очередь потому, что у него много общего с тем родом индекса, который поможет получить ответ на наш вопрос. Данный индекс был разработан в рамках программы развития ООН для измерения того, в какой мере каждая из стран предоставляет своим гражданам возможности для реализации их природного потенциала. Экономисты, участвующие в этой программе, прежде всего задались вопросом — что реально означает «развитие человеческого потенциала». Затем они свели полученные ответы к трем основополагающим характеристикам: средняя продолжительность жизни, средний уровень образования (выраженный в уровнях грамотности и доле детей, которые учатся в школах) и средний доход. После этого они разработали сложную систему дополнительных весовых коэффициентов, чтобы скомбинировать эти характеристики и присвоить каждой стране оценку от нуля, означающего полное отсутствие всякого человеческого развития (в таком случае все бы, наверное, умерли), до единицы, означающей совершенное состояние, с учетом возможностей реального мира на тот год, когда была проведена данная оценка. (Если вам интересно, то самым последним из доступных индексов на момент написания этой книги был индекс за 2009 год. Там на первом месте находится Норвегия, имеющая показатель 0,971, а на последнем — Сьерра-Леоне с показателем 0,340.) 12

Этот индекс удовлетворяет правилу Эйнштейна, поскольку три вышеописанные характеристики, вероятно, настолько просты, насколько это возможно для ООН, но в то же время они позволяют уловить то, что означает «развитие человеческого потенциала». Однако экономисты по-прежнему отмечают многое, что им при этом не нравится. Совершенно очевидно, что продолжительность жизни, образование и доход — это не единственные вещи, которые мы могли бы измерять. Однако их преимущество состоит в том, что их можно относительно легко определить и задокументировать (это было бы гораздо сложнее в отношении некоторых потенциальных характеристик, вроде счастья). Но есть, несомненно, и другие вещи, которые мы могли бы рассмотреть (скажем, уровень занятости, качество питания или обеспеченность жильем), в результате чего могли бы получиться иные показатели в баллах. Даже те экономисты, которые согласны с тем, что эти избранные ООН характеристики являются наилучшими, порой выступают против сведения их к единому показателю «развития человеческого потенциала». Как они говорят, эти показатели — как яблоки и апельсины, и увязывать их вместе просто смешно. Других экономистов устраивают как выбранные переменные, так и то, что они сводятся воедино, но им не нравится то, каким образом статистики ООН определяют «удельный вес» каждой такой характеристики. Получаемые баллы могут выглядеть объективными, указывают эти экономисты, но на самом деле они в высшей степени субъективны. Имеются также и критики, которые вообще отрицают саму идею численного определения «развития человеческого потенциала». По их мнению, при этом создается впечатление, что жители Норвегии уже прошли 97,1 процента пути по направлению к полному блаженству, или что они в 2,9 раза счастливее жителей Сьерра-Леоне, — что в обоих случаях, конечно, представляется маловероятным.

Но, несмотря на всю эту критику, индекс «развития человеческого потенциала» доказал свою чрезвычайную полезность. Он помогал агентствам по оказанию помощи направлять свои средства в те страны, где они могли оказаться наиболее благотворными, и даже критики обычно соглашаются с тем, что сам факт наличия этого индекса способствует прогрессу в дебатах, поскольку вносит во все ясность и определенность. Проблемы, связанные с определением индекса социального развития для последних приблизительно 15 тысячелетий, — те же самые, что и проблемы, связанные с индексом ООН (и некоторыми прочими). Однако также он, я полагаю, дает и некоторые схожие преимущества.

Как и экономисты ООН, мы должны стараться руководствоваться правилом Эйнштейна. Индекс должен измерять как можно меньше параметров общества (чтобы оставаться простым) и в то же время улавливать основные свойства социального развития так, как это было определено выше (не делаясь слишком простым). Любой параметр общества, который мы измеряем, должен соответствовать шести довольно очевидным критериям. Во-первых, он должен быть релевантным — то есть должен сообщать нам нечто о социальном развитии. Во-вторых, он должен быть независимым от культуры: например, мы можем считать, что качество литературы и искусства является полезным мерилом социального развития; однако суждения по такой тематике будут неизбежно привязаны к культуре. В-третьих, параметры должны быть независимы друг от друга: если, например, мы используем в качестве параметров число людей в государстве и объем богатства в этом государстве, мы не должны применять в качестве третьего параметра величину богатства на душу населения, поскольку это просто производная от первых двух параметров. В-четвертых, параметры должны быть адекватно задокументированы. Это серьезная проблема, когда мы заглядываем в прошлое на тысячи лет назад, поскольку имеющиеся свидетельства чрезвычайно варьируют. В особенности что касается отдаленного прошлого, мы попросту многого не знаем о некоторых потенциально полезных параметрах. В-пятых, параметры должны быть надежными. Это означает, что специалисты должны более-менее сходиться во мнениях относительно того, о чем нам говорит данное свидетельство. И в-шестых, параметры должны быть удобными. Это, возможно, наименее важный критерий; однако чем труднее получить свидетельство, касающееся чего-либо, либо чем больше времени требует подсчет результатов, тем менее полезным будет такой параметр.

Такой штуки, как совершенный параметр, попросту не существует. Каждый из параметров, который мы можем выбрать, неизбежно проявляет себя лучше по одним критериям и хуже — по другим. Поэтому, затратив немало месяцев на изучение возможных вариантов, я остановился на четырех параметрах, которые, полагаю, вполне хорошо соответствуют всем шести перечисленным выше критериям. Они не добавляют чего-то существенно нового к той общей картине восточного или западного общества, которую можно получить при помощи параметров, выбранных ООН: продолжительности жизни, образования и дохода, сообщающих нам все, что нужно знать о Норвегии или Сьерра-Леоне. Но они позволяют получить вполне хороший «снимок» социального развития, показывая нам долговременные закономерности, которые необходимо объяснить, если нам нужно понять, почему Запад властвует.