Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Если бы Эддингтон был художником, то он мог бы быть одним из старых мастеров, отображающих мир с такой детальностью, которая порой бывает даже тягостной для рассмотрения. Получение индекса социального развития в этом отношении скорее похоже на художественное выпиливание бензопилой — когда выпиливают медведей-гризли из древесных стволов. Такой уровень точности и готовности, несомненно, заставил бы Эйнштейна еще более поседеть. Однако различные проблемы предусматривают различные пределы ошибок. Для художника, выпиливающего бензопилой, единственным важным вопросом является то, насколько данный ствол дерева напоминает медведя. А для историка-компаративиста таким вопросом является — показывает ли данный индекс общую картину истории социального развития. Это обстоятельство, разумеется, следует иметь в виду историкам при сравнении закономерностей, которые выявляет индекс социального развития, с деталями исторических данных.

Заставлять историков это делать, возможно, — самая большая услуга, которую индекс социального развития может оказать. Разумеется, при этом остается обширный простор для дебатов. Да, различные параметры и различные способы определения баллов вполне могут сработать и лучше. Однако получение конкретных цифр и их обнародование заставляет нас сосредотачивать внимание на том, где именно могут возникать ошибки и каким образом их можно корректировать. Это может и не быть астрофизикой, но это все-таки начало.

Теперь следует отыскать некоторые цифры. Достаточно легко найти данные по состоянию мира на 2000 год н. э. (поскольку это круглая дата, я использую ее в качестве конечной точки для индекса социального развития). Ежегодно публикуются годовые сводки по различным программам ООН. Они сообщают нам, к примеру, что средний американец потребляет 83,2 миллиона килокалорий в год, а средний житель Японии — 38 миллионов; что 79,1 процента американцев живут в городах, по сравнению с 66 процентами у японцев; что на тысячу американцев приходится 375 интернетовских хостов, а на тысячу японцев — только 73 и т. д. В ежегодном отчете Military Balance («Военный баланс»), составляемом Международным институтом стратегических исследований, сообщается (в той мере, насколько это может быть известно), какой численностью войск и каким оружием располагает каждая страна, каковы ее возможности и сколько все это стоит. Мы утопаем в цифрах. Однако они не добавляются к индексу, пока мы не решим, как их организовать.

Стремясь, чтобы моя программа была как можно более простой, я остановился на 1000 пунктах в качестве максимальной величины индекса социального развития, которую можно было получить в 2000 году, и разделил эти пункты поровну между выбранными мною четырьмя параметрами. Когда Рауль Нэролл в 1956 году опубликовал первый современный индекс социального развития, он присвоил выбранным им трем параметрам равное количество пунктов, обосновав это так: «Поскольку не было никаких очевидных причин дать одному больше удельного веса, нежели другим» 15. Это звучит как крик отчаянья, но фактически служит хорошим обоснованием для того, чтобы придать каждому параметру равный вес: даже если у меня есть какие-то основания считать при расчете социального развития один параметр имеющим больший вес, нежели другой, то нет никаких оснований предполагать, что такие весовые соотношения сохранялись на протяжении всего рассматриваемого периода продолжительностью более 15 тысяч лет, или были равно приложимы и к Востоку и к Западу.

Установив для каждого параметра максимально возможные на 2000 год 250 баллов, мы затем приступили к самой сложной части исследования — решали, как начислять баллы для Востока и Запада на каждом этапе их истории. Я не буду здесь приводить расчеты в подробностях (я обобщил данные и некоторые из основных трудностей в приложении в конце этой книги, а более подробно отчет о расчетах приведен в онлайновом варианте) [71] www.ianmorris.org. . Однако, может быть, здесь будет полезно хотя бы мельком показать вам мою «кухню», «как это было», и чуть подробнее объяснить использованную процедуру. (Если вы так не считаете, то можете, конечно, сразу перейти к материалу следующего раздела.)

Возможно, самая очевидная характеристика — урбанизм, хотя и с ней, естественно, есть свои проблемы. Первой из них является определение. Что именно мы имеем в виду под урбанизмом? Некоторые ученые-обществоведы определяют урбанизм как долю населения, проживающего в поселениях численностью выше определенного размера (скажем, 10 000 человек); другие исходят из распределения людей по нескольким категориям поселений, от крупных городов до маленьких деревень; а третьи руководствуются средним размером сообществ в той или иной стране. Все это полезные подходы, но нам трудно применять их в масштабах всего периода, который мы тут рассматриваем, поскольку природа фактов постоянно меняется. Я решил воспользоваться более простым показателем — величиной самых крупных известных поселений на Востоке и Западе в каждый конкретный момент времени.

Впрочем, выбор в качестве характеристики размера самого крупного города не решает проблем с определениями, поскольку нам по-прежнему необходимо решить, как определять границы городов и как комбинировать различные категории фактов, касающихся численных значений в каждой из этих категорий. Однако такой подход позволяет свести неопределенности до минимума. Когда я поработал с этими цифрами, то обнаружил, что комбинирование размера крупнейшего города с другими критериями — такими, как лучшие оценки распределения людей между городами и деревнями или средний размер городов, — чрезвычайно увеличивает трудности при решении данной задачи, но вряд ли вообще меняет итоговые оценки. Поэтому, поскольку более сложные способы измерений давали примерно те же самые результаты, но при этом приходилось делать намного больше предположений, я решил ограничиться просто размерами городов.

В 2000 году н. э. большинство географов классифицировали в качестве самого крупного города в мире Токио, с населением около 26,7 миллиона человек [72] Цифра в 35 млн, которую я указал для Токио в предыдущем разделе «Что измерять», относилась к 2009 г., из чего следует, что за период с 2000 по 2009 г. показатель Востока по организации/урбанизму подскочил с 250 до 327,72 пункта. Я вернусь к ускорению социального развития в XXI в. в конце этой главы и в главе 12. , и поэтому Токио в нашем исследовании получил все 250 баллов, выделенных на организацию/урбанизм. Это означает, что при всех дальнейших вычислениях каждый 1 балл будет соответствовать 106 800 человекам (то есть 26,7 миллиона, разделенным на 250). Самым крупным западным городом в 2000 году был Нью-Йорк с населением 16,7 миллиона человек, получивший 156,37 балла. Данные, полученные для времен сотни лет назад, не столь качественны, но все историки согласны, что города тогда были намного меньше. На Западе в Лондоне в 1900 году н. э. было около 6,6 миллиона жителей, в то время как Востоке крупнейшим городом тогда также был Токио, но с населением всего 1,75 миллиона человек, получивший 16,39 балла. Если мы отправимся в прошлое еще дальше, в 1800 год н. э., то для получения ответа историкам пришлось объединить несколько разных групп фактов, включая письменные данные о поставках еды и налоговых платежах, физическую площадь, занимаемую городами, плотность застройки в них и другие случайные данные. Но большинство специалистов приходят к выводу, что на тот период самым крупным городом мира был Пекин, с населением, возможно, 1,1 миллиона человек (10,30 балла). Самым крупным западным городом опять же был Лондон со своими примерно 861 тысячей жителей (8,06 балла).