Елена Хаецкая - С точки зрения Карфагена: Финикийцы и Карфаген

Еще можно было импортировать рабочую силу — вспомним «Ассирийское пленение» обитателей Израильского царства. Но и тут с прибавочным продуктом возникали трудности: депортированных надо кормить-поить и хоть как-то обеспечивать всем необходимым, иначе они перемрут без всякой пользы. Это накладно. Есть и другой вариант: зарабатывать на купеческих путях, собирая пошлины с товаров и ведя выгодную торговлю, однако торговля подразумевает не создание прибавочного продукта, а всего лишь его перераспределение. Тупик.

Данная система определенно нуждалась в реформировании и качественном скачке вперед, поскольку в Бронзовом веке рост прибавочного продукта, сиречь необходимых для развития излишков, критически замедлился, а то и вовсе остановился. Исходная «бронзовая» тирада, — военный грабеж, насильственное увеличение числа работников за счет побежденных народов и паразитирование на торговле, — полностью себя изжила.

Ассирийцы первыми догадались, что если хочешь быть богатым и счастливым, следует любой ценой найти способ расширенного воспроизводства. Требовалось наращивать число средств производства (на окраинах) и вслед за ними поднимать «потребительский рынок», то есть увеличивать разнообразие и количество предметов потребления (в метрополии).

Отсюда вытекает необходимость обязательного взаимодействия между разными географическими областями — промышленными (металлы и ремесло) и аграрно-сырьевыми. Если какой-то из этих сегментов отсутствует или недостаточен, его следует включить в схему насильственно: завоевать и подчинить своему абсолютному влиянию.

Говоря словами советского ученого И.Б. Циркина — « Экономической причиной образования ближневосточных империй, в том числе первой из них — Ассирийской, и было объединение под одной властью дополняющих друг друга хозяйственных регионов, включая источники сырья» [18] «История древней Испании», гл. 3 .

Настолько сложная цель требует не менее инновационного подхода к ее реализации. Если Хеттское царство когда-то основывалось на принципах родственных, географических или торговых связей нескольких соседних народов, то царям Ассирии огнем, мечом и террором предстояло подчинить племена не то, что отдаленные, но зачастую даже не слышавшие о существовании друг друга. Племена с разной культурой, разными языками и божествами.

А главное, сплотить их в рабочую систему расширенного воспроизводства, для чего требовались глобальные структурные изменения в государственной организации и управлении. Требовалась жесткая «вертикаль» без сопливого либерализма с «автономиями», «самоуправлением» и иными прогнившими пережитками Бронзового века!

Однако, сделать это у первой мировой империи получилось далеко не сразу, а когда светлая мысль о срочных и необходимых реформах окончательно оформилась в головах владык Ассирии, было уже слишком поздно — время безвозвратно утекло...

* * *

Давайте вновь сделаем краткий экскурс в историю соседей финикийцев и сделаем акцент на некоторых странностях и доселе не разрешенных загадках сопровождавших строительство Ассирийской империи на ранних этапах.

Это поможет нам разобраться в дальнейших событиях, оказавших влияние на судьбу Финикии и всего Средиземноморья в целом.

Выдающийся ассириолог Адольф Лео Оппенгейм в книге «Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации» обращает особое внимание на контрасты ассирийской истории — периоды резких взлетов и могущества сменяются временами столь же глубокого упадка. Вот что говорит Оппенгейм по этому поводу:

«...Путем проведения ежегодных походов ассирийским царям, начиная от Арикденили, удалось создать ряд более или менее эфемерных империй. Они часто внезапно распадались — обычно со смертью царя-завоевателя, но завоевания возобновлялись, и они расширялись снова и снова, а их организация становилась более тщательной. Способность быстро восстанавливать свои силы и увеличивать свою мощьследует считать столь же типично ассирийской чертой, как и удивительную нестабильность структуры управления».

Последние слова являются ключевыми для понимания особенностей Ассирии, как первопроходца на имперском поприще. Центральной проблемой являлась крайняя неустойчивость и малая эффективность государственного механизма, постоянно дававшего серьезные сбои, которые приводили к удручающим последствиям.

Да, ассирийцы «изобрели» империю как тип государства, однако они не додумались до, казалось бы, совершенно очевидной вещи: инкорпорации новых владений в состав метрополии. Система расширенного воспроизводства развивалась строго в ассирийских землях и ближайших окрестностях, а вот наладить устойчивую и разумную экономическую эксплуатацию завоеванных территорий у них никак не получалось.

Это в отличие от куда более позднего Рима, где сперва Сенат, а затем императоры, отлично понимали, что новые владения должны приносить постоянную прибыль, а население что Галлии, что Испании или римского Египта обязано являться таким же производительным ресурсом, как и обитатели собственно Италии. Для этого необходимы стабильность, мир, разумное управление, единое законодательство и развитые коммуникации.

Империя для поддержания своего благосостояния и существования обязана выработать механизм системной эксплуатации завоеванных земель с наивозможно устойчивым развитием и преумножением ресурсов — от сельскохозяйственных и промышленных, до людских.

В среднеассирийский период (1392—935 до н.э.) дело обстояло ровно противоположным образом — ассирийцы не смогли (или не захотели по неясным нам причинам) выстроить схему при которой материальные блага изымались бы в пользу метрополии экономическими методами — через постоянные налоги, пошлины, торговлю и привлечение покоренных народов к производству.

Доход в казну, немалый, но к сожалению, разовый, составлялся из контрибуций — мы помним о фантастически щедрых дарах финикийских городов царю Ашшурнацирапалу II, пришедшему в 868 году до н.э. на побережье Средиземного моря. Тогда дело обошлось сравнительно благополучно, без ненужных жертв в Тире и Сидоне, жители которых решили безропотно покориться завоевателю.

Экономической основой Ассирии являлась порочная схема сбора единовременной дани с покоренных народов, а не концепция постоянного, введенного в систему и упорядоченного общего управления , позволяющего всегда и в любой момент контролировать любую завоеванную область в политическом и торгово-промышленном плане, основываясь на стабильных колониальных властях, назначенных из центра и ему же беспрекословно подчинявшихся.