Елена Хаецкая - С точки зрения Карфагена: Финикийцы и Карфаген

Воевать на Сицилии было с кем. Греки давненько заглядывались на финикийскую часть острова и даже решились на лихую авантюру примерно в 580 году до н.э., когда небольшое войско выходцев с Родоса и малоазийского Книда решила потеснить финикийцев и захватить мыс Лилибей прямиком ввиду Мотии, всего в двух-трех километрах от города.

Возглавлял это сомнительное предприятие некий Пентатл, потомок книдских выходцев из Спарты — оно и видно, силы много, ума мало. Финикияне вместе с элимийцами поползновения греков решительно пресекли, Пентатл погиб, а остатки его отряда бежали морем и осели на Липарских островах к северу от Сицилии.

Напомним, что Мотийская федерация о подмоге у Карфагена тогда не просила — Новый Город как раз зализывал раны после серии поражений в войне с Массилией.

Тридцать лет спустя пунийцы восстановили силы, построили большой флот и решились на вторжение в Сицилию, которое пропагандистски обставили как помощь финикийским братьям в бескомпромиссной борьбе с греческими варварами. Ни в единой исторической хронике не указывается, с кем конкретно из греков воевал Малх на острове, но реальный кандидат в противники карфагенян есть — имя ему Фаларис, тиран города Акрагант.

Интересующиеся могут подробно узнать о Фаларисе из литературы или Мировой Сети (мы советуем статью Э.Д. Фролова «Бык Фалариса: миф и реальность в предании об акрагантском тиране VI в. до н.э.», есть в свободном доступе в Интернете). Сами лишь отметим, что этот персонаж являлся личностью запредельно отталкивающей, вызывающей отвращение даже у древнегреческих авторов, обычно вполне лояльно относившихся к соотечественникам, какие бы преступления они не совершали.

Здесь возникает забавная связка между легендами о Фаларисе и жуткими байками римлян о Карфагене. Тиран Акраганта прославился в том числе и тем, что изобрел экстравагантное орудие казни — полого быка из меди с дверцей на боку. Внутрь бросали приговоренного, затем под быком разводили огонь и жертва изжаривалась заживо. Ноздри быка были устроены таким образом, что крики казнимого искажались, напоминая бычье мычание.

Якобы (якобы!) карфагеняне вывезли медного быка в свой город и далее использовали по прямому назначению, из врожденной карфагенской кровожадности и природной страсти к мучительству ближнего своего. Затем разрушивший Карфаген римлянин Сципион Эмилиан распорядился вернуть быка обратно в Акрагант. Сообщают нам об этом, конечно же, патриотически настроенные римляне, включая лично Цицерона...

(О да, Сципиону Эмилиану, после одного из самых грандиозных сражений в античной истории, только и следовало заниматься устройством дальнейшей судьбы акрагантского быка. Поверить в это довольно сложно).

Малх побеждает, западная Сицилия переходит под прямое управление Карфагена. Далее начинаются малообъяснимые странности.

Следующим пунктом экспедиции Малха становится Сардиния, что на первый взгляд вполне разумно: чем больше островов к западу от Италии подчинено, тем эффективнее контроль за морскими перевозками и успешнее борьба с пиратством. Требуется как можно больше укрепленных баз флота!

И надо же — неудача! Войско карфагенян оказалось наголову разгромлено местным племенем сардов (шерданов), происхождение коего покрыто мраком полной неизвестности. Предполагается, что сарды относились к «народам моря», во время Катастрофы Бронзового века атаковали Египет, были разбиты фараоном Рамземом II, а затем поселились на острове, получившем свое название от данного народа.

Не исключено, что в столкновении сардов с армией Малха принимали участие и фокейцы из Массилии и Алалии, считавшими этот район сферой своих жизненных интересов.

Юстин в XVIII главе «Эпитомы» пишет следующее («Мазей» — адаптированное к греческому произношению имя Малх):

«... [Карфагеняне] перенесли войну в Сардинию, они потеряли там большую часть войска и потерпели страшное поражение. Вследствие этого они приказали уйти в изгнание с уцелевшей частью войска полководцу своему Мазею, под руководством которого они некогда покорили большую часть Сицилии и совершали подвиги в войне против афров. Воины, убитые этим приказанием, отправили в Карфаген послов, которые сначала просили о разрешении возвратиться на родину и о прощении, а затем заявили, что оружием добьются того, чего не добились просьбами. Так как карфагеняне презрели их просьбы и угрозы послов, солдаты спустя несколько дней сели на корабли и с оружием подступили к городу. Здесь, призывая в свидетели богов и людей, [они заявили] , что пришли не завоевывать город, но возвратить себе родину; они намерены доказать своим согражданам, что в предыдущей войне не доблести им не хватило, а счастья. Осадив город и перехватывая обозы с продовольствием, они довели карфагенян до полного отчаяния».

Это, знаете ли, крайне серьезный прецедент! Серьезнее некуда. Впервые перед Карфагеном встает призрак гражданской войны.

Во-первых, не поддается никакому логическому объяснению факт изгнания Малха. Военная фортуна переменчива. Если после неудачи в бою, пусть даже крупной, изгонять всех подряд, то никаких полководцев не напасешься. Совсем недавно Карфаген проиграл войну с Массилией, но о том, что пунийских флотоводителей-навархов за это выставили без пенсиона и содержания из Нового Города нам ничего не известно.

Другое дело, если Малх проявил совершенно ненужное рвение, нарушив приказы и директивы центра. То есть, окрыленный сицилийским успехом, полез на Сардинию по собственной инициативе , не рассчитал силы, встретил решительный отпор и оказался в изрядном проигрыше, потеряв много людей и материальных ценностей. Вот за такую самодеятельность вполне могло последовать очень жесткое наказание — данная версия никак не подтверждается историческими документами, но выглядит достоверной.

Во-вторых, те, кто принимал решения собственно в Новом Городе, совершили непростительную ошибку, применив принцип коллективного наказания к «уцелевшей части войска» — в основе это были не наемники, а граждане Карфагена, о чем недвусмысленно повествует Юстин. Потеря карфагенского гражданства, а значит и всех привилегий, которое оно давало, лишало солдат Малха любых надежд на будущее — неудивительно, что ополченцы предпочли пойти на открытый конфликт с родным городом, взяв его в осаду.

Важное примечание: никакого военного противодействия армии Малха Карфагеном не оказывалось, следовательно, ополчение являлось единственным крупным вооруженным отрядом, участвовавший в этих экстраординарных событиях. Вероятно, в городе находилась внутренняя стража, но помешать блокаде она не могла физически за малочисленностью или необученностью...