Елена Хаецкая - С точки зрения Карфагена: Финикийцы и Карфаген

Давайте предельно упростим ситуацию: тираны Гимеры и Занкла, Терилл и его зять Анаксилай, опасались растущего влияния Сиракуз, ставившего под угрозу независимость их городов. Терилла из Гимеры изгнал тиран Акраганта Ферон, а просить помощи можно было разве что у карфагенян, продолжавших контролировать западную часть острова в союзе с элимийцами.

Кроме того, карфагенский олигархат изрядно нервировала возможность дальнейшего усиления блока Сиракуз и Акраганта, что могло поставить под угрозу исконно финикийские территории — потеря Сицилии как важнейшего звена в средиземноморской торговле и коммуникациях была абсолютно недопустима!

Терилл отправился жаловаться на акрагантийцев в Карфаген, к потомку Магона Гамилькару — Геродот называет Терилла «гостеприимцем» Гамилькара, значит отношения Гимеры и Нового Города были достаточно тесными и среди греков Сицилии имелась влиятельная прокарфагенская партия. Анаксилай, женатый на Кидилле, дочери Терилла, отдает своих детей в заложники карфагеняням — в знак верности.

Происходит это очень вовремя, перед решительным наступлением царя Ксеркса на Грецию! Пунийцы осознают, что представившийся шанс уникален — ждать подкреплений с востока сицилийским грекам не приходится, поддержка Персии Карфагену гарантирована, значит можно рискнуть и начать действия по полному освобождению Сицилии и приведению греческих полисов к покорности. Не захотят признать власть Карт-Хадашта? Что ж, скатертью дорога — грузитесь на корабли и плывите, куда глаза глядят: прецедент с эвакуацией Алалии у всех на памяти.

Гамилькар бен Магон обладал достаточным опытом — он участвовал в африканских походах, воевал на Сардинии и против спартанца Дориэя, занимал должность карфагенского суффета, подобную консулу Рима. Считается, что два избираемых суффета Нового Города делили обязанности — один командовал войском и флотом, второй занимался торгово-экономическими вопросами. Для решающего наступления на Сицилию Гамилькару предоставили эскадру в 200 боевых кораблей и армию числом в 300 тысяч бойцов — обе цифры явно преувеличены Диодором и в настоящее время эскадра оценивается примерно в полсотни боевых триер, а наемное войско в 50-60 тысяч человек, что, впрочем, тоже немало.

Поражение флота Ксеркса, на голову превосходящего численностью противника, в битве при Саламине стало возможным из-за просчета и самонадеянности персидского командования — случись столкновение в открытом море, иранцы наверняка взяли бы верх.

Соединение же Гамилькара с самого начала постигла череда несчастливых обстоятельств, усугубленных разгильдяйством исполнителей. Еще на пути в Сицилию во время шторма были потеряны грузовые суда перевозившие лошадей и колесницы, что не могло не сказаться на общей боеспособности. Высадилась армия в порту финикийского Панорма, в четырех десятках километров к западу от Гимеры.

«... [Гамилькар] двинулся вместе со своим войском в Гимеру, флот шел вдоль побережья за ним. И когда он прибыл в область города, о котором мы только что говорили, он разбил два лагеря, один для армии, а другой для флота. Все корабли он вытащил на сушу и окружил их глубоким рвом и деревянным частоколом, и укрепил лагерь армии, который он поставил так, что тот был обращен к городу, и тянулся так, что охватывал местность от стен, вытянутых вдоль лагеря флота до холмов, нависающих над городом. <���…> Затем, взяв свои лучшие войска, он двинулся к городу, и окружил гимерцев, которые вышли против него, и убив многих из них, он поразил жителей города страхом. В результате Ферон, правитель акрагантян, который вместе со значительным войском стоял, чтобы защитить Гимеру, в страхе поспешно послал в Сиракузы, умоляя Гелона прийти на помощь как можно быстрее» [32] Диодор Сицилийский, «История», 11:20 .

Организация двух постоянных военных лагерей, — флотского и пехотного, — говорит нам о том, что Гамилькар готовился к длительной осаде Гимеры, которую следовало вернуть его «гостеприимцу» Териллу.

Получив паническое сообщение из Гимеры, тиран Сиракуз Гелон, человек деятельный и решительный, поднимает свое войско и идет на подмогу союзнику — расстояние не самое внушительное, немногим больше полутора сотен километров. Сиракузянам пришлось преодолеть горный участок массива Сицилийские Апеннины, где теоретически их можно было перехватить.

Гамилькара подвела разведка — дозоры по непонятной причине выставлены не были. Внезапно появившаяся кавалерия Гелона начала охоту на рассыпавшиеся по местности в поисках добычи отряды пунийцев и «взяли в плен столько, сколько каждый человек мог гнать перед собой». Диодор называет цифру в 10 тысяч пленных, но это очередная нескромная «патриотическая легенда» греков. Предполагается, что обе армии были сопоставимы по числу, при этом у Гелона было преимущество в коннице — значительная часть карфагенской кавалерии погибла при транспортировке морем.

Сколько продолжалось позиционное противостояние неизвестно, но срок исчисляется минимум несколькими днями — Гелон успевает построить собственный укрепленный лагерь обнесенный рвом и частоколом, за два часа такое не делается.

И вновь глупый случай: сиракузяне перехватывают гонца, отправленного Гамилькаром за конными подкреплениями в союзный пунийцам Селинунт на юге острова, что объясняет, почему карфагенское войско предпочитало отсиживаться в своих лагерях — без кавалерии, как серьезной вспомогательной силы, исход сражения с греками был неочевиден.

Гелона посещает муза — на основе полученной информации об ожидаемой Гамилькаром помощи, тиран Сиракуз составляет простой, и одновременно гениальный план. Перед рассветом, в ранних сумерках, конные сиракузяне подходят к воротам флотского лагеря Карфагена, выдают себя за отряд из Селинунта, проникают внутрь, а там... Пусть Арес и Афина рассудят!

На соседних возвышенностях греки разместили наблюдателей, обязанных подать сигнал факелами, когда увидят, что конница отказалась за частоколом и начала поджигать корабли: Гелон решил отрезать неприятелю путь назад; в море карфагенян не возьмешь, значит надо лишить их флота.

Ночью пешая армия Сиракуз скрытно построилась, изготовившись к бою и стала ожидать знака.

Разработанный Гелоном сценарий был реализован с блеском: пунийская стража поверила подошедшим к лагерю всадникам и пропустила их, греки на галопе ворвались на стоянку Гамилькара, собиравшегося приносить жертву богу моря Йамму (Посейдон в греческом варианте), убили его и начали разбрасывать горящую паклю со смолой по палубам кораблей. На холмах вспыхнули сигнальные факелы. Гелон отдает приказ атаковать лагерь карфагенской пехоты.