Михаил Попов - ЛЕКЦИИ ПО ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Начиная с 1936 года, практически никого нельзя было отозвать, никого и не отзывали. Мне попались данные, что по Нижегородской области в 1935 году было отозвано порядка трехсот депутатов разных уровней, а с 1936 года никого и ниоткуда не отзывали, потому что это практически неосуществимо . Именно из-за того, что было введено восхваляемое ныне прямое представительство. Вот представьте себе, если один депутат избран от полутора миллионов человек, эти полтора миллиона могут по инициативе снизу собраться и отозвать депутата? Да никогда!

Значит, кто-то должен отзыв организовать: или правящая политическая партия или прямо государство. Скажем, кто, начиная с 1936 года, занимался подбором депутатов, чтобы было в представительных органах столько-то рабочих, столько-то крестьян, столько-то интеллигентов, столько-то девушек, столько-то юношей, молодежи. Соответствующий орготдел. То, что делал раньше коллектив трудовой, целиком взяла на себя партия. А взяв на себя ту функцию, которую должен был осуществлять трудовой коллектив, она стала вырождаться, поскольку, кроме хороших качеств, государственная власть всегда порождает и другие, негативные: бюрократизм, карьеризм и т. д. И если 50 лет никого не отзывать из этой номенклатуры, так что с ней будет за период с 1936 года по 1986-ой? И вот в 1986 году пришел Горбачев, плод этой системы, и таких маленьких и побольше горбачевых было полно на каждом уровне.

На «Авроре» все осматривают носовую пушку: из нее, одни говорят, стреляли, другие говорят, — не стреляли. Но есть место, в машинном отделении, где собирался Совет «Авроры» и там висит приказ №1 Петроградского Совета: на всех кораблях, заводах, фабриках создать Советы и направить представителей в городской Совет, то есть видно, что городской Совет был создан вначале из представителей некоторых крупнейших предприятий и воинских коллективов, а потом он пополнялся и расширялся.

Это пример качества, и мы должны понимать, что дело не в названии, а в том, что если это качество есть — то это Совет, а если этого качества нет — это не Совет, а название «совет» может оставаться. Скажем, Верховный Совет, в котором Ельцин был председателем, ввел все приватизационные законы, и поэтому та битва, которая была в 1993 году, это не была битва за Советы или против Советов. Настоящая битва за Советы или против Советов была очень тихой. Она прошла в 1936 году и проиграна была сначала в головах — на практике никто не бился. Потому что, похоже, никто этого не понимал, а если понимал — то помалкивал. Никаких следов политических дискуссий на эту тему мы не имеем — наоборот, бравурные марши по поводу того, что у нас теперь такая демократическая конституция. И Советы, избираемые по коллективам, пропали. Ну, а если нет Советов, то нет и власти Советов, то есть Советской власти. Поэтому, оставшись несомненно социалистической, власть перестала быть Советской. Какой же она должна была стать после этого со временем? Она должна была стать буржуазной, парламентской. Она и стала со временем «демократической». Или, как сейчас говорят, что такое «демократическая власть»? Это власть «демократов», диктатура буржуазии.

Вот это я специально поискал пример, чтобы он был не какой-то маленький, не пустяковый, а очень крупный, связанный с целой страной и целой эпохой, и с революцией. Мы с вами уже знаем, что категория становления отражает в истории открытую борьбу или войну, которая есть вооруженная борьба классов, наций или государств. Продолжавшийся у нас с ноября 1917 года до начала тридцатых годов переходный период от капитализма к коммунизму — это был период, в котором решалось, кто кого, и решилось, кто кого. По окончании переходного периода мы получили наличное бытие коммунизма в России. Но мы-то с вами знаем, что результат снятия становления — наличное бытие — содержит в себе становление, поэтому борьба по принципу: «кто кого» просто не налицо, но эта борьба продолжается, сохраняется, и вот в данном случае та сторона, которая ранее была побежденной, взяла власть.

Реставрация свергнутых порядков — не редкость в истории. Например, во Франции буржуазная революция проходила так: сначала победила буржуазная революция, потом она проиграла феодалам, потом она снова победила. У нас было не так. Через несколько месяцев после того, как помещиков победила буржуазия, рабочий класс ее прогнал и установил диктатуру пролетариата в форме Советской власти. Но зато он проиграл позже, уже после победы социализма. Вот такая любопытная картина, ничего подобного нигде ведь не было, ни в одной стране.

Иногда начинают искать русскую идею — и до сих пор ищут. Мне всегда казалось это странным, ведь идея обычно характеризуются прежде всего не тем, чья она, а тем, в чем она состоит, в чем смысл-то идеи. Нет, ищут русскую идею. Ну, если все же так поставить вопрос, то по содержанию воистину русской идеей является идея создания Советов и установления Советской власти. Действительно, русский рабочий класс Советы создал, он их изобрел, это инициатива историческая именно его, никто другой даже не претендует на эту инициативу. Повторить ее попытались, во-первых, в Баварии и, во-вторых, в Венгрии. Но неудачно: там задушили эти Советы. А в России Советская власть продержалась довольно-таки долго. Можно сказать, что и после 1936 года власть рабочего класса сохранялась, но уже не в форме Советов, не в той форме, которая, как у Ленина говорится, является организационной формой диктатуры пролетариата.

Самое интересное, что ведь в Программе партии, которую не меняли до 1961 года, до ХХII съезда КПСС, было записано, что основной избирательной единицей и основной ячейкой государства является завод, фабрика. И выходит, что несмотря на то, что никто эту Программу не ревизовал, никто ее не отвергал, так произошло, что Советов уже в середине тридцатых годов не стало. А в 1961 году из Программы партии было выброшено не только положение о том, что основной ячейкой государственного строительства и основной избирательной единицей является не территориальный округ, а завод, фабрика. Выброшен был и составляющий главное в марксизме тезис о диктатуре пролетариата. И тогда уже пошло движение к ликвидации социализма, прикрываемое всякими ревизионистскими выдумками вроде общенародного государства и развитого социализма.

Понять это все можно, если овладевать диалектической логикой, поскольку каждое логическое движение, хотя оно выглядит совершенно абстрактно, есть исправленное историческое движение. Исправленное в том смысле, что в истории есть и движение вспять, а в логическом рассмотрении — движение только вперед. Только благодаря этому логическому рассмотрению мы можем определить, где прогресс, где регресс. Если движение идет назад, скажем, от наличного бытия коммунизма в переходный период, то это движение вспять, или если в переходный период преобладающим является не возникновение, а прехождение коммунизма — это контрреволюция, и мы перешли снова в буржуазный строй.