Михаил Попов - ЛЕКЦИИ ПО ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Мы на своем историческом опыте убедились, что реформирование, которое вроде бы не затрагивает существа, может служить формой контрреволюции. Поэтому, хоть я и говорил, что определение — устойчивое, прочное, но оно такое устойчивое и прочное, которое все же может быть подвергнуто отрицанию через характер или свойство. То есть такого прочного, которое ничем никак нельзя изменить, — к сожалению, такого нет. Хоть и были твердокаменные большевики, которых называли ленинской гвардией, но если начнем эту гвардию смотреть, то увидим Троцкого, Зиновьева, Каменева. Какая это гвардия? Или Дзержинского возьмем, это действительно гвардия, но Дзержинский на VII съезде партии выступал против Ленина, когда стоял вопрос о Брестском мире. Всяко бывает. Это не делает из Дзержинского менее выдающегося революционера, он действительно крупный деятель, но, к сожалению, нельзя его нарисовать без недостатков. Ну, а Маркс, ведь он сначала был идеалистом, а потом стал материалистом и основоположником исторического материализма. Вы можете взять 6-й том Полного собрания сочинений Ленина и обнаружить там, что когда Ленин был членом комиссии по разработке Программы партии, принятой на II съезде РСДРП, он проявлял некоторые колебания по вопросу о диктатуре пролетариата. Председателем комиссии был товарищ Плеханов. И вот Плеханов подготовил текст, в котором было написано, что государство должно быть государством диктатуры пролетариата. Он большой марксист был, грамотный. Ленин пишет замечания на первый проект Программы: зачем нам, дескать, диктатура пролетариата? Хватит нам и руководящей роли рабочего класса. Плеханов был большой ученый, он взял и выкинул эту диктатуру из проекта, поставив руководящую роль. Смотрим замечания Ленина на второй проект Программы Плеханова. У Плеханова уже стоит там руководящая роль рабочего класса. А Ленин почитал к этому времени Критику Готской программы К. Маркса, Критику Эрфуртской программы Ф. Энгельса и пишет: помнится, здесь стояло положение о диктатуре пролетариата, которое Маркс и Энгельс сугубо подчеркивают, надо вернуть. Плеханов был большой ученый и обратно диктатуру пролетариата поставил. И большевики стали первой рабочей партией, у которой в Программе стоял тезис о диктатуре пролетариата. Выбросил этот тезис из Программы на ХХII съезде КПСС величавший себя верным ленинцем ревизионист и ренегат Хрущев. Зачем это нам, дескать, диктатура пролетариата? А как Ленин определял ее в книге «Детская болезнь левизны в коммунизме»? Он писал, что диктатура пролетариата — это упорная борьба, кровавая и бескровная, военная и хозяйственная, насильственная и мирная, педагогическая и администраторская против сил и традиций старого общества.

Таким образом, определение и характер или определение и свойство — каждое из них есть, поэтому каждое из них есть определенное наличное бытие, то есть есть два нечто, которые находятся в единстве, и они противоположны, потому что одно есть определение, а другое характер и это, говорит Гегель, качественное инобытие .

Следовательно, нечто теперь положено как единство, как становление, моментами которого выступают два качественно иных по отношению друг к другу нечто. Одно нечто — это качество как определение, а другое нечто — это лишь определенность как характер. То есть теперь становление положено, и Гегель призывает различать между тем, что есть в себе, и тем, что положено. Вот Маркс изучал в «Капитале» капитализм. Ну, живет человек при капитализме, пишет человек «Капитал», ссылается на буржуазных экономистов Адама Смита, Рикардо и других и на основе исследования противоречий капитализма, опираясь на гегелевскую диалектическую логику, делает вывод, что капитализм в себе содержит свое отрицание, то есть содержит в себе коммунизм. А что был уже коммунизм? Маркс жил при коммунизме? Нет. А как он, не будучи человеком, который жил при коммунизме, так вот смог вывести, что будет коммунизм? Да потому что капитализм есть в себе коммунизм. Но он не положен. А как это будет происходить? Энгельс говорил по этому поводу так, что в будущем будут жить люди не глупее нас с вами, и они разберутся. То есть Энгельс на все эти попытки разрисовать переход в это будущее общество в деталях, откликался очень негативно, в отличие от социалистов-утопистов, которые все расписали, как будет нам хорошо. Кампанелла, Томас Мор, Фурье делали именно так. А Сен -Симон вообще каждый день в 12 часов сидел дома и ждал, что придет человек, который даст деньги на реализацию вот этих вот замечательных проектов, которые у него уже сделаны. Если выражаться незатейливым современным языком, ждал спонсора. Но спонсор не пришел. А новый строй пришел не через спонсора, другим путем. И коммунизм, который был лишь в себе при капитализме, в СССР стал тем, что положено.

И вот теперь мы наличное бытие как определенное наличное бытие разработали до конца. То есть мы его не только рассмотрели как наличное бытие, но и как определенное наличное бытие, оно положено как становление и теперь есть качественное инобытие. При этом одна и та же определенность соединяет и разделяет два нечто. А как называется такая определенность, которая соединяет и разделяет два нечто? Одна и та же определенность, которая соединяет и разделяет два нечто, есть граница этих нечто . Вот два государства, их соединяет и разделяет нейтральная полоса. Она кому принадлежит? И тому, и другому, и не тому, и не другому. Одна и та же определенность, которая соединяет и разделяет два нечто. Или берем другой пример: одна страна, один и тот же народ, но одни люди принадлежат одному классу, а другие — другому классу. А где граница между рабочим классом и буржуазией? Есть. Давайте строго определим буржуазию. Это кто такие? Буржуазия — это люди, которые имеют средства производства в товарном хозяйстве, нанимают, покупают рабочую силу у тех, у кого, кроме рабочей силы, ничего нет. Кто такие рабочие? Это те, которые продают свою рабочую силу, они свободные совершенно, в отличие от капиталистов. У них ничего нет, а кушать хочется. Не возьмете меня на работу? Если возьмете, я буду рабочий. А если я имею свое дело, то есть у меня есть клочок земли, я сам сажаю, у меня есть лопата, у меня даже есть вилы и я сено могу заготавливать и я все, что создал, за исключением того, что со своей семьей потребляю, выношу на рынок. Я мелкий хозяйчик, работающий на рынок. Я вроде и рабочий, с одной стороны, но у меня и средства производства есть, как у капиталистов, я капиталист, потому что я возьму и кого-нибудь из вас на время найму. Вот я и буду та определенность, которая соединяет и разделяет два нечто, название этой определенности — мелкая буржуазия .