Михаил Попов - ЛЕКЦИИ ПО ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ

Давайте разберем пример. Если в моей семье восемь здоровых парней, которые являются моими детьми, жена работает, дочки работают и другие родственники, и мы получаем 60% дохода от своего труда, а 40% от того, что мы вас наняли и вы тоже на нас работаете, я кулак или нет? Нет, потому что присвоение чужого труда не является основным источником дохода. А потом дети ушли в армию, дочки поехали учиться, и у меня стал основным источником дохода чужой неоплаченный труд. 70% дохода я получаю от найма работников и использования труда этих нанятых работников, от покупки рабочей силы и использования ее, а лишь 30% дохода я получаю от своего труда и труда членов своей семьи. Кто я? В этом случае я кулак. Действительно кулацких хозяйств у нас было сравнительно немного, 6%. А людей, которые не знают, что такое кулак по своему понятию, было и раньше много и сейчас большинство. И вот люди, не разбирающиеся в понятиях, могут учинять произвол.

Но это я спрашивал, кто такой кулак, сельский буржуа. А, кроме буржуа, есть понятие мелкого буржуа. И мелкий буржуа — это не маленький буржуй. Мелкий буржуа — это отдельная категория, это мелкий хозяйчик, у которого есть свои средства производства и он работает на рынок. Мелкий хозяйчик, работающий на рынок, — вот краткое определение мелкого буржуа . Если я не на рынок работаю, а произведенные мною огурцы ем сам, я хоть и мелкий производитель, но не мелкий буржуа, я патриархальный работник, как в первобытное время работаю. А если я произведенные мною продукты на рынок выношу, как Чубайс цветочки выносил? Для Чубайса смысл цветов в чем был? Что ему нравятся цветы или нравятся цветы тем, кому он продает? А ему нравятся деньги, которые он получит за эти цветы. Что является идеалом мелкого буржуа? Из мелкого хозяина стать настоящим хозяином, то есть нанять работников побольше и стать капиталистом, буржуа. Но это из сотни удается не более, чем десятку, остальные превращаются в рабочих.

Лидеры мелкобуржуазных партий постоянно призывают поддерживать мелкий бизнес, то есть, значит, мелких буржуа. А чего их поддерживать? Сейчас нужны нововведения, нанотехнологии, а у ларькобизнеса даже туалета нет в ларьке — ведро. Там, где ведро, там будет нано? Рынок в буржуазном обществе разлагает класс мелкой буржуазии на рабочих и буржуазию. И надо отсталость, характерную для мелкого производства, поддерживать? Вообще-то капитализм в чистом виде предполагает только два класса — рабочий класс и буржуазию. Мелкобуржуазное производство в государственномонополистическом капитализме возможно потому, что монополии ради сверхприбылей настолько вздувают цены, что прибыльным может быть даже отсталое полуручное производство. Можно считать, что монополии его поддерживают, а заодно и эксплуатируют мелких буржуа, скупая их товары по дешевке. То есть при монопольных ценах даже мелкие буржуа могут существовать из-за таких высоких цен. Тем более, что под видом добротного товара стремятся всунуть покупателю все, Дать вместо мяса соевый белок, вместо сливочного масла — спред из воды и растительного масла, загустевший благодаря эмульгаторам и т. п.

Почему нам очень важно изучать понятия и их связь? Потому что если мы изучаем понятия и их связь, то мы начинаем овладевать истиной. А истина всегда противоречива. Когда говорят, что истина конкретна, некоторые думают, что истина — это подробности, если я долго что-то подробно рассказываю, то это истина. Истина как соответствие понятия объекту — противоречива, как противоречив объект. Например, если я односторонне говорю, что вот студенты такие хорошие, так много знают, то это правильно. Я вам ничего больше не говорю, а вы улыбаетесь. Или я приду и скажу, что это за студенты, я им объяснял, объяснял, не понимают. То есть мы должны уйти от односторонности, но не уйти от цельности. Потому что если я буду говорить: с одной стороны, это хороший человек, с другой стороны, он подлец, то это разве будет истинное выражение? Надо брать противоречие в целом, то есть определить, что есть целое, а в нем обнаружить противоречие. В нашем примере либо он хороший человек с недостатками, либо он подлец, у которого есть хорошие качества, которые позволяют ему втираться в доверие к хорошим людям. Но если отрицание целого станет целым, то целое станет лишь его внутренним отрицанием, и хороший человек может стать подлецом. Если мы с вами будем брать целое, то надо избавиться от представления, что противоречие это нечто троякое: одна сторона, потом переход, как в Петербурге переход со станции «Невский проспект» на станцию «Гостиный двор», и вторая. На самом деле противоречие надо брать так, что одна сторона образует целое , а другая составляет лишь момент этого целого. А имеющийся в целом внутренний противоположный момент делает это целое тоже моментом.

Категория моментов — очень важная для нас. Моменты — это противоположные движения в одном движении. Момент — это не часть, не кусок, не элемент. Моменты — это противоположные движения в одном движении. А что распространено в науке? Части, куски, элементы. Энгельс говорил, что части — лишь у трупа. Частями медики занимаются в анатомическом театре. Там медики что делают? Очень важное дело делают. Режут, чтобы научиться потом оперировать живых. Резать трупы необходимо, чтобы живое изучать. Но необходимое условие не надо путать с достаточным. Представление целого в виде частей — это необходимое условие, но не достаточное. Недостаточно знать, у кого какие кости и из каких органов состоит человек, надо еще брать человека в органической целостности и в движении. С точки зрения диалектики, например, непонятно, что значит рука, одна. Если она не отсечена. Разве в руке не проходят кровеносные сосуды, разве из сердца в руку не течет артериальная кровь и одновременно не возвращается обратно венозная кровь к сердцу? А разве не соединяют руку с мозгом нервы, которые никак только к руке не отнесешь. А если мы хотим изучать социальные организмы, мы тем более не можем брать их только как механический агрегат, как внешнее соединение частей.

В диалектике речь идет о моментах, о противоположных движениях в одном движении. Эта категория необходима для того, чтобы диалектически изображать в понятиях изменяющиеся и развивающиеся исторические явления. В диалектическом подходе к историческому материалу — суть философии истории. Предмет философии истории — это такие всеобщие законы природы, общества и мышления, которые проявляют себя в истории. Раз они всеобщие, они во всем себя проявляют, значит, и в истории. Давайте будем изучать такие всеобщие законы, которые проявляют себя и в истории. Но изучать мы их будет через законы мышления. Это можно потому, что эти законы — всеобщие и суть также и законы не только мышления. Раз они всеобщие законы, то они во всем, а значит, и в истории. Таков метод, подход, который мы применяем.