Виктор Сутормин - Вокруг Кремля и Китай-Города

Иван Грозный после похода на Новгород многих именитых жителей этого города переселил в Москву, чтобы некому было возглавить свободолюбивых новгородцев, если им вздумается отколоться от Московского царства. Вполне возможно, что выходцы из Новгорода и назвали Лубянкой улицу, на которой им предстояло жить, – в память о Лубянице, главной улице родного города.

Лубянская площадь. С гравюры XIX века

Лубянская площадь. Вид в сторону Театрального проезда. Открытка 1910-х годов из собрания Э. В. Готье-Дюфайе

Существует и другая версия – что за стеной Китай-города у Владимирских ворот торговали изделиями из луба (древесной коры): берестяными туесками и шкатулками, а также плетёнными из мочала верёвками и прочим лубяным товаром.

Площадь, возникшая после того как были срыты петровские бастионы и засыпан ров перед ними, тоже стала называться Лубянской. По окружности площади располагалась биржа извозчиков: пролётки, ваньки и лихачи, а также кареты и ломовые подводы стояли группами в ожидании седоков. В 1835 году здесь, как и на нескольких других московских площадях, появился фонтан, из чаши которого водовозы наполняли свои бочки, а извозчики поили лошадей. В 1880-х годах Лубянку в разных направлениях пересекли рельсы, по которым началось движение общественного транспорта – сначала конки, а с 1907 года электрического трамвая.

Подобно тому как на Ильинке обосновались банки, а на Мясницкой – представительства различных инженерно-технических фирм, Большую Лубянку и Лубянскую площадь облюбовали страховщики. «Россия» и «Саламандра», «Якорь» и Первое Российское страховое от огня общество, «Заботливица» и Варшавское страховое общество – полтора десятка страховых компаний открыли здесь офисы либо владели недвижимостью.

Московская недвижимость привлекала страховщиков как способ вложения капитала, гарантирующий надёжность, высокую доходность и ликвидность. Сразу же после того, как Санкт-Петербургское общество страхований объявило о своих планах перестройки «Метрополя», страховое общество «Россия» приобрело два больших участка – один на Сретенской площади, другой на Лубянской, – намереваясь возвести там доходные дома. Когда стало известно, что недалеко от «Метрополя» будет строиться ещё один отель высокого класса, «Националь», правление СО «Россия» скорректировало свои планы и начало переговоры с французским Международным обществом спальных вагонов и больших европейских гостиниц относительно постройки в Москве отеля. Предполагалось, что здание спроектирует парижский архитектор Шедан.

Очевидно, переговоры шли не очень гладко, поскольку одновременно с ними был проведён конкурс «на составление проекта доходного 5-этажного с подвалами жилого дома». В числе прочих архитекторов в конкурсе приняли участие А. В. Иванов, И. К. Бергштрессер, А. А. Гимпель и Н. М. Проскурнин.

Иванов вскоре отказался от участия в конкурсе, а трое других, по недостатку времени, выполнили работу совместно; на их проекте и остановилось жюри конкурса, состоявшее исключительно из членов правления СО «Россия». К тому времени завершились и переговоры с французами, вследствие чего решено было строить гостиницу по проекту месье Шедана. В качестве главного архитектора был приглашён Александр Иванов, а помощником ему правление общества «Россия» назначило Николая Проскурнина.

А. В. Иванов. Дом страхового общества «Россия». Фото из журнала «Зодчий», 1900

Одновременно с этим проектом Проскурнин занимался строительством огромного комплекса доходных домов на Сретенской площади, а Иванов по заказу Варваринского общества домовладельцев строил «Националь»; что же касается их совместного творения на Лубянке, то ему выпала непростая судьба.

Едва вышли из земли стены подвального этажа, как дело с французским обществом разладилось, что вынудило вернуться к первоначальным планам постройки доходного дома. Часть выведенных фундаментов и стен пришлось ломать либо приспосабливать к новому проекту, на этот раз разработанному А. В. Ивановым в сотрудничестве с В. А. Величкиным и Н. М. Проскурниным. Тем не менее вместо отеля экстра-класса получилось суперсовременное и очень дорогое жильё: 51 квартира со всеми удобствами, включая ледники и кладовки в подвале и прачечную с подъёмной машиной на шестом этаже. Комнат в каждой квартире было от 6 до 8; впрочем, имелись также 3-, 4-, 5-комнатные (по одной) и 9-комнатная.

Дома страхового общества «Россия». Открытка 1910-х годов из коллекции Михаила Азарха

Когда здание было почти построено, страховому обществу «Россия» представился случай приобрести ещё один участок земли, выходивший на площадь чуть правее, по другую сторону Малой Лубянки. Иванов и Проскурнин спроектировали второе здание таким, чтобы стилистически оно точно сочеталось с первым.

Корпус во внутреннем дворе здания арендовало под гостиницу пароходное общество «Кавказ и Меркурий», первые этажи обоих домов заняли коммерсанты, открывшие магазины кроватей и швейных машин, книжный и табачный, а также пивную лавку и фотоателье. Квартиры на остальных этажах заселили состоятельные жильцы, готовые за комфорт платить до четырех тысяч рублей в год, то есть в среднем втрое выше средней арендной ставки по Москве. В целом комплекс домов на Лубянке приносил страховому обществу «Россия» свыше 160 тысяч рублей годового дохода.

Ну а в 1917 году всё это кончилось, и очень скоро Большая Лубянка из улицы страхования превратилась в улицу устрашения, а символом процесса сделался как раз этот дом. В годы репрессий ходил такой анекдот:

Житель Москвы гуляет по городу с приехавшим в гости провинциалом, показывает достопримечательности.

– Вот это – бывшее здание городской думы, сейчас здесь музей Ленина. Это – аптека № 1, бывший Феррейн. А вон в том доме раньше было страховое общество «Россия»…

– Сейчас тут, наверное, Госстрах?

– Нет… Госужас.

Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, образованная в Петрограде вскоре после Октябрьского переворота, переехала в Москву весной 1918 года вместе с Совнаркомом. Поначалу ВЧК заняла дом № 11 по Большой Лубянке, бывшим владельцем (купцом и коллекционером Лухмановым) перестроенный очень удобно – двухъярусный глубокий подвал с боксами-хранилищами вполне подходил и для содержания арестованных, и для их ликвидации по мере надобности.