Виктор Сутормин - Вокруг Кремля и Китай-Города

Аппарат Чрезвычайки разрастался, и вскоре чекистам потребовалось новое помещение. Все частные страховые общества к тому времени уже были декретом Совнаркома упразднены, а их национализированная недвижимость распределена между органами новой власти. Здание на Лубянке досталось Московскому совету профсоюзов, но жильцы выселяться не хотели, тем более что к уплотнённым буржуям добавились классово близкие швондеры, – и профсоюзы отступились. Однако пару недель спустя взялся за дело «вооружённый отряд партии», а против него кто смог бы устоять? Летом 1919 года несколько поме щений занял Особый отдел Московской ЧК, и этого плацдарма хватило, чтобы вскоре очистить и остальную часть здания.

Чекисты приспособили меблированные комнаты под тюрьму для особо важных арестованных, а бывшие квартиры в обоих зданиях – под кабинеты следователей и другие служебные помещения. Тюрьма, располагавшаяся в глубине здания, на местном жаргоне называлась «внутрянка». Изоляцию от внешнего мира она обеспечивала надёжно, однако в технологическом отношении оставляла желать лучшего. Усовершенствовали её в 1930-х годах – примерно тогда же, когда и органам устроили очередной ребрендинг, и аббревиатуру ОГПУ, успевшую сделаться столь же одиозной, как ВЧК, сменило солидно-канцелярское ГУГБ – Главное управление государственной безопасности.

А. В. Иванов. Дом страхового общества «Россия». План 3-го этажа. Фото из журнала «Зодчий», 1900

Аркадия Яковлевича Лангмана не зря считали ведомственным архитектором органов – он в специфике деятельности заказчика разбирался досконально. В реконструированной и надстроенной им тюрьме появилось 118 камер на 350 мест, из них 94 одиночных (на 1–2 человек) и 24 общих (на 6–8 человек). В каждой камере температура могла регулироваться, и когда подследственный не хотел давать нужных показаний, ему устраивали днём Ташкент, а ночью – Магадан. Двойные стены между камерами не позволяли перестукиваться, нумерация камер «вразброс» мешала ориентироваться. Если арестованному назначали одиночный режим содержания, то никого, кроме следователя и конвоиров, он уже не видел: система движения по коридорам исключала возможность любой встречи, а шесть прогулочных двориков на крыше разделялись высокими кирпичными стенами.

Из этой тюрьмы некоторым посчастливилось выйти, но никому не удалось сбежать – ни на волю, ни на тот свет: даже лестничные пролёты были затянуты сеткой, чтобы арестант не сбросился вниз, как это сделал в прежней «внутрянке» Борис Савинков.

Реконструкцией тюрьмы и пристройкой нового корпуса со стороны Фуркасовского переулка дело не окончилось – здание и со стороны площади надстроили двумя этажами, сохранив при этом общую композицию фасада и некоторые архитектурные элементы. Цинковые женские фигуры на аттике, олицетворявшие Справедливость и Утешение, более чем двусмысленно смотрелись на здании ведомства, руководимого «железным наркомом» Ежовым, но чекистам, видимо, некогда было вдаваться в такие тонкости, хотя аллегория тянула не меньше чем на десяточку.

А новый нарком товарищ Берия распорядился два здания, некогда разделявшиеся Малой Лубянкой, соединить со стороны площади, а заодно и фасады привести в соответствие с царившим тогда архитектурным стилем. Подготовленный академиком Щусевым проект был утверждён в январе 1940 года, но начавшаяся война заставила отложить реконструкцию. К работам приступили только в 1944-м, и три года спустя здание приобрело весьма оригинальный вид, который и сохраняло несколько десятилетий – до очередной реконструкции, проведённой уже во времена Андропова.

Площадь Дзержинского. Фото из семейного архива Ю. Батуева, 1974

Памятник Железному Феликсу работы Евгения Вучетича украсил собой площадь в 1958 году, а снят был в 1991-м, после того как потерпел фиаско августовский путч. Последующие годы показали, что гораздо проще демонтировать монумент, нежели строй, который олицетворяла эта фигура в долгополой шинели. Периодически кто-то (вероятно, «искусствоведы в штатском») вносит в Мосгордуму предложения о возвращении пламенного революционера на Лубянскую площадь из парка Музеон, куда он был сослан в компании с другими монументами советской эпохи, но предложение пока не набирает необходимого числа голосов.

Хотя если уж что-то возвращать на этот опустевший круглый газон, то лучше всего – фонтан, тем более что чугунные мальчики работы Ивана Витали целы и невредимы, стоят себе в Нескучном саду, держа над головой чашу из красного полированного гранита.

Вид на Лубянскую площадь через Владимирские ворота. Фото 1910-х годов из фонда ЦИГИ

У Владимирских ворот находились сразу две московские святыни – церковь Владимирской иконы Божией Матери и часовня Пантелеймона Целителя.

Владимирская икона Божией Матери уже много столетий считается защитницей Москвы. Образ попал на Русь в начале XIV века, и князь Мстислав, которому икону прислали из Константинополя, поместил ее в Вышгороде. Князь Андрей Боголюбский, сын основателя Москвы, перенёс образ во Владимир, и с тех пор святыню именовали Владимирской иконой Божией Матери.

В 1395 году, когда на Русь двинулось войско Тамерлана, великий князь Василий Димитриевич вышел с войском к Коломне и остановился на берегу Оки, а святители московские по его просьбе отправились во Владимир, чтобы оттуда крестным ходом доставить в Москву чудотворную икону. Все жители города вышли ей поклониться, и там, где два крестных хода встретились, был основан Сретенский монастырь, потому что уже на другой день пришла весть о чуде: хан Тимур направил своё войско прочь от Москвы.

Осенью 1480 года хан Ахмат повёл на Москву большое войско, но остановился на реке Угре, увидев на другом берегу дружины великого князя Иоанна III. Несколько дней стояли противники, не трогаясь с места, и всё это время народ православный молился Владимирской Божией Матери об избавлении от врага. Чтобы принять бой на более удобной позиции, московское войско отошло от берега, предоставляя врагу начинать сражение после форсирования реки, но ордынцы решили, что им подготовлена ловушка, и ушли восвояси.

Крымский хан Менгли-Гирей тоже не рискнул дойти до Москвы – а случилось это всего лет за пятнадцать до постройки Китайгородской стены, – поэтому неудивительно, что линию укреплений Петрок Малый провёл так, чтобы часовня Владимирской иконы Божией Матери оказалась хотя и вплотную к стене, но с внутренней её стороны. Список с Владимирской иконы в XVI веке поместили над воротами, и с тех пор их называли Владимирскими чаще, чем Никольскими.