Иван Забелин - История города Москвы

Храмъ Рождества Христова, какъ упомянуто, находился передъ дворомъ князей Мстиславскихъ, а прежде это былъ дворъ Плещеевыхъ.

Одно изъ событій во время Шемякиной смуты заставляетъ предполагать, что храмъ былъ построенъ бояриномъ Мих. Борис. Плещеевымъ. Мы упоминали, что его сынъ Андрей въ 1445 г. первый принесъ очень радостную для Москвы вѣсть, что плѣненный Татарами вел. князь Василій Васильевичъ освобожденъ изъ плѣна.

Какъ извѣстно, Шемяка воспользовался и этимъ обстоятельствомъ и распустилъ слухъ, что вел. князь отпущенъ изъ плѣна на томъ условіи, чтобы Татарскому царю сидѣть государемъ въ самой Москвѣ и на всѣхъ городахъ Русскихъ и на боярскихъ вотчинахъ, а самъ вел. князь хочетъ сѣсть въ Твери. Конечно, такіе слухи возбудили общій патріотизмъ и негодованіе противъ вел. князя. Собрались рати и двинулись къ Москвѣ. Дѣло кончилось тѣмъ, что вел. князь былъ схваченъ у Троицы въ Сергіевомъ монастырѣ, привезенъ въ Москву, ослѣпленъ и высланъ въ Угличъ въ заточеніе. Тогда образумилось все молодое поколѣніе Москвы, дѣти бояръ, составлявшіе Дворъ вел. князя, т.-е. дружинный отрядъ его служебныхъ людей, называемыхъ вообще дѣтьми боярскими въ смыслѣ мелкихъ вотчинниковъ. Собравшись цѣлыми полками, они заставиля ІПемяку освободить вел. князя изъ Углицкаго заточенія. Шемяка далъ ему въ удѣлъ Вологду. Но, благодаря подъему на его сторону почти всего населенія Московской области, онъ не пошелъ въ Вологду, а направилъ путь къ Москвѣ, въ свою вотчину. Шемяка съ своими полками стоялъ тогда на Волокѣ, ожидая встрѣтить сопротивные ему полки вел. князя.

Въ это время вел. князь послалъ наскоро, изгономъ, боярина Мих. Борис. Плещеева съ малымъ отрядомъ, который долженъ былъ пройти невидимо мимо полковъ Шемяки и внезапно захватить Москву, гдѣ оставались намѣстники Шемяки. Все это было исполнено съ великимъ успѣхомъ.

Плещеевъ прибылъ въ Москву въ ночь Рождества Христова (1446 г.) и въ самую заутреню былъ уже у Никольскихъ воротъ Кремля. Святымъ случаемъ ворота были отворены, потому что въ нихъ только что проѣхала къ заутрени нѣкая почтенная княгиня Ульяна, жена Василія Володимеровича. Плещеевъ тотчасъ проникъ въ городъ и немедля началъ дѣлать свое дѣло, забирать Шемякиныхъ властей и всѣхъ его сторонниковъ. Намѣстники мгновенно разбѣжалпсь отъ самой заутрени, не ожидая конца службы. Одного поймали, другой исчезъ безъ слѣда. Тутъ же Плещеевъ привелъ горожанъ къ присягѣ за вел. князя и затѣмъ сталъ укрѣплять городъ.

Съ этого времени окончательно укрѣпился на своемъ Велякомъ княженіи и бѣдствующіи государь Василій Васильевичъ Темный. Шемяка хотя и не переставалъ крамолить, но уже не получалъ успѣховъ: вся Московская Земля отложилась отъ него. Онъ убѣжалъ въ Новгородъ, гдѣ и скончался въ 1453 г.

Такимъ образомъ быстрое занятіе Москвы бояриномъ Плещеевымъ было поворотнымъ дѣломъ Шемякиной смуты въ сторону вел. князя, чѣмъ и окончилась эта многолѣтняя смута.

Возможно съ большою вѣроятностью предполагать, что Плещеевъ въ благодареніе Богу за совершонный такъ успѣшно свой подвигъ построилъ у своего двора храмъ Рождества Христова, который вмѣстѣ съ тѣмъ хранилъ память о благополучномъ событіи для всего государства, почему впослѣдствіи и учрежденъ соборомъ подъ колоколами на Соборной площади. Въ 1812 г. колокольня была разрушена и съ соборомъ, а въ 1817 г. на его мѣстѣ устроенъ соборъ Николы Гостунскаго.

За межою этого Плещеевскаго, а потомъ Мстиславскаго двора, по той же правой сторонѣ Троицкой улицы, находился обширнѣйшій дворъ Бориса Годунова.

Дворъ царя Бориса занималъ болѣе чѣмъ цѣлую треть Троицкой улицы и выходилъ угломъ на Никольскую улицу, по которой также простирался почти до соборной площади. На этомъ мѣстѣ нынѣ стоитъ Царь-Пушка и находятся дворы Синодальной конторы и казармъ, часть корпуса которыхъ также занимаетъ мѣсто древняго Цареборисовскаго двора. На чертежѣ Годунова здѣсь доказаны два громадныхъ высокихъ зданія въ нѣсколько ярусовъ вышиною.

Исторія Цареборисовскаго двора восходитъ къ первымъ временамъ исторіи самой Москвы.

Родословная книга бояръ Воронцовыхъ-Вельяминовыхъ свидѣтелъствуетъ, что изъ Володиміра съ первымъ Московскимъ княземъ Даніиломъ Александровичемъ пріѣхалъ въ Москву потомокъ Варяга Юрья Шимоновича Протасій, первый тысяцкій въ Москвѣ, какъ она стала Великимъ Княженіемъ. А Юрій Шимоновичъ, какъ извѣстно, былъ опекуномъ, а слѣдовательно и тысяцкимъ, еще у Всеволода Ярославича, а потомъ у Юрья Долгорукаго, въ Ростовѣ и Суздалѣ. Протасій при Иванѣ Даниловичѣ Калитѣ пользовался большимъ почетомъ и въ особенности большимъ расположеніемъ Петра митрополита, который предъ своею кончиною возложилъ на него святую обязанность достроить только-что заложенный первый въ Москвѣ каменный храмъ Успенія Богородицы. Святитель и скончался, можно сказать, на рукахъ Протасія, передавши ему собранную казну для постройки храма.

Имѣя въ виду такія отношенія святителя къ тысяцкому Протасію, можемъ предполагать, что и самый дворъ тысяцкаго существовалъ въ то время рядомъ съ новымъ дворомъ святителя, передъ новымъ храмомъ Успенія, куда святитель перешелъ отъ прежней соборной церкви Іоанна Предтечи у Боровицкихъ воротъ и гдѣ потомъ распространился дворъ Московскихъ митрополитовъ, а затѣмъ и патріарховъ. Дворъ Протасія выходилъ на ту же площадь, на которой строился Успенскій храмъ.

У Протасія былъ сынъ Василій, который былъ также тысяцкимъ, а послѣ Василія, его старшій сынъ, тоже Василій, былъ тоже тысяцкимъ.

Значеніе и власть тысяцкаго, какъ городоваго воеводы, чуть не равнялась значенію и власти самого князя, особенно въ древнее время. Въ Москвѣ съ развитіемъ княжеской власти въ государеву, какъ это явно обозначилось при Дмитріи Донскомъ, тысяцкій уже терялъ свое значеніе и, быть можетъ, вслѣдствіе какихъ-либо неудобныхъ столкновеній въ распоряженіяхъ вел. князя этотъ важный издревле санъ былъ упразднень именно съ кончиною въ 1374 г. упомянутаго Василія Васильевича, котораго лѣтописцы такъ и именуютъ послѣднимъ тысяцкимъ.

У этого послѣдняго тысяцкаго было три сына: Микула Васильевичъ, своякъ вел. князю Дмитрію Донскому, положившій свою голову на Мамаевомъ побоищѣ; второй-Иванъ Васильевичь, третій Полуехтъ Васил. Были вѣроятно и дочери. Второй сынъ тысяцкаго Иванъ, какъ можно предполагать, намѣревался занять мѣсто своего отца въ санѣ тысяцкаго и, не получивъ этого мѣста, убѣжалъ изъ Москвы къ Тверскому князю съ богатымъ купцомъ Некоматомъ «со многою лжею и льстивыми словесы на христіанскую пагубу». Тверской князь послалъ ихъ въ Орду добывать ярлыкъ на Великокняженіе и звать Мамая на войну противъ Москвы.