Иван Забелин - История города Москвы

Это былъ первый актъ начавшейся борьбы боярства съ Годуновымъ.

Все боярство раздѣлилось надвое, говоритъ лѣтописецъ. Съ одной стороны Годуновъ съ дядьями и братьями, съ своимъ родствомъ, и стоявшіе на его сторонѣ нѣкоторые бояре, думные дьяки и духовные и многіе служилые люди; съ другой стороны первой статьи бояринъ Ив. Ѳед. Мстиславскій, а главное князья Шуйскіе и приставшіе къ нимъ Воротынскіе, Головины, Колычовы и другіе служилые люди, и чернь Московская во главѣ съ купцами, то-есть весь Московскій посадъ, особенно чтившій Ивана Петровича Шуйскаго за Псковское дѣло. Шуйскіе вообще жили съ Московскимъ посадомъ въ большой дружбѣ.

Вражда разгоралась. Годуновъ держалъ великій гнѣвъ на Шуйскихъ. Шуйскіе, надѣясь на свою невинность, потому что стояли за правое дѣло, елико можаху сопротивлялись ему и никакъ ни въ чемъ не поддавались, опираясь главнымъ образомъ на гостей и торговыхъ и черныхъ людей Москвы, на торговыхъ мужиковъ, какъ выражался Годуновъ, стоявшихъ за Шуйскихъ неизмѣнно. Это была народная сильная и твердая почва, которою Годуновъ еще не успѣлъ овладѣть. Но зато онъ владѣлъ царскимъ именемъ и этимъ именемъ распоряжался по своему усмотрѣнію.

Митрополитъ Діонисій хотѣлъ примирить враждующихъ, созвалъ ихъ къ себѣ и умолялъ ихъ прекратить вражду. Они, конечно, не могли устоять противъ просьбъ и моленій святителя и помирились, но не истинно «сплеташе лесть въ сердцѣ своемъ». Собравшаяся толпа торговыхъ людей въ это время стояла на соборной площади противъ Грановитой полаты. Иванъ Петровичь Шуйскій, выйдя отъ митрополита и проходя мимо полаты, заявилъ, быть можетъ и съ искреннею радостью, что они съ Борисомъ помирились и впредь враждовать съ нимъ не хотятъ.

Тогда изъ толпы выступили два человѣка и сказали ему: «Помирились вы нашими головами, и вамъ, князь Иванъ Петровичъ, отъ Бориса пропасть, да и намъ погибнуть».

Въ ту же ночь тѣхъ двухъ человѣкъ Борисъ велѣлъ поймать и сослалъ ихъ невѣдомо куда; пропали они безъ вѣсти, никто не могь узнать, гдѣ они подѣвались. Этотъ случай являлся очень внушительнымъ предостереженіемъ для всего Московскаго посада. Наконецъ, въ 1586 г. составился противъ владычества Годунова большой заговоръ.

Митрополитъ Діонисій, премудрый граматикъ, князь Иванъ Петровичъ Шуйскій и прочіе отъ большихъ бояръ и отъ вельможъ Царевы полаты, и гости Московскіе, и всѣ купецкіе люди учинили совѣтъ и укрѣпились между собою рукописаніемъ бить челомъ царю Ѳедору, чтобъ онъ принялъ второй бракъ ради царскаго чадородія, такъ какъ царица Ирина Ѳед. многое время неплодна и потому отпустилъ бы царь ее во иноческій чинъ.

Народъ Московскій съ митрополитомъ во главѣ и при помощи князей Шуйскихъ заботился и хлопоталъ о томъ, чтобы не угасъ царскій корень. Это была всенародная правда, привлекавшая на свою сторону всѣхъ правдивыхъ людей, не служившихъ цѣлямъ Годунова.

Несомнѣнно, Шуйскіе потому и пользовались дружнымъ расположенiемъ посада, что поставляли предъ всѣми своими сторонниками именно эту цѣль для своей борьбы съ Годуновымъ, почему лѣтописецъ и упоминаетъ, что въ этой борьбѣ они надѣялись на свою невинность, на праведное дѣло, для котораго работали, «елико можаху».

Конечно, Годуновъ тотчасъ узналъ объ этомъ совѣтѣ и аки буря зѣльная разметалъ всѣхъ совѣтниковъ, и митрополичьихъ и княжескихъ, кого куда, не вдругь, потому что надо было найти разумные поводы для ихъ истребленія. Обычный его пріемъ въ этихъ случаяхъ заключался въ привлеченіи боярскихъ или княжескихъ людей доводить на своихъ господъ всяческую клевету.

Такъ сталось и съ Шуйскими. На нихъ ихъ людьми была доведена измѣна, обвиненіе страшное по тому времени.

Многихъ людей Шуйскихъ «изымавъ, пытаху и кровь звѣрски проливаху, а съ ними пытаху и гостей Московскихъ, Ѳедора Нагая съ товарищи». Князей Шуйскихъ похватали и посажали за стражу во узилища, а съ ними дворянъ Татевыхъ, Колычовыхъ и многихъ другихъ. Иванъ Петр. ІПуйскій былъ сосланъ сначала въ свое имѣніе, а потомъ на Бѣлоозеро и тамъ удавленъ, задушенъ сѣномъ; князь Андрей Ив. — въ Каргополь и тамъ удавленъ. Всѣ другіе совѣтники также были сосланы по далекимъ городамъ и посажены въ темницы на вѣчное жительство. А гостей Ѳедора Нагая и съ нимъ шесть человѣкъ казнили въ Москвѣ «на Пожарѣ, на Красной плошади, передъ торговыми рядами, главы имъ отсѣкоша».

Митрополитъ Діонисій и его собесѣдникъ Крутицкій архіепископъ, видя такое изгнаніе боярамъ и многое убійство и кровопролитіе неповинное, начали обличать въ этомъ Годунова и говорить царю Ѳедору о его неправдахъ. За это обличители лишились своихъ сановъ и были сосланы въ заточеніе въ Новгородскіе монастыри, тамъ и скончались.

На митрополію возведенъ былъ преданный Годунову архіепископъ Ростовскій Іовъ, будущій патріархъ. Такъ были укрощены Шуйскіе и преданный имъ Московскій Посадъ, въ лицѣ знатныхъ купцовъ-гостей. Борьба съ другими первостепенными боярами вначалѣ требовала другихъ пріемовъ. Ихъ надо было утѣшить и обворожить лестью.

Съ первымъ великимъ бояриномъ княземъ Ив. Ѳед. Мстиславскимъ Годуновъ сначала жилъ въ большой дружбѣ, называлъ его себѣ отцомъ, а тотъ называлъ его сыномъ. Однако разсказывали, вѣроятно сторонники Годунова, что Шуйскіе успѣли привлечь боярина на свою сторону и съ нимъ составили будто бы заговоръ, позвать Годунова къ Мстиславскому на пиръ и тамъ убить его. Вѣрно только одно, что онъ съ Шуйскими враждовалъ противъ Годунова и потому вскорѣ былъ обвиненъ въ измѣнѣ, сосланъ въ заточеніе въ Кирилловъ монастырь, тамъ постриженъ и умеръ въ 1586 г.

Другой великій бояринъ Никита Романовичъ Юрьевъ въ то же время въ 1585 г. «ко Господу отъиде», говорили, что отъ отравы. Оставались его сыновья, Ѳедоръ Никитичъ съ братьями. Съ ними на первое время надо было поступить умѣючи, потому что это былъ родъ очень опасный для всякаго подъискателя царскаго сана, именно по своему родству съ самимъ царемъ Ѳедоромъ. Остававшіеся Романовы были двоюродные братья ему. Борисъ вначалѣ умиротворилъ ихъ тѣмъ же порядкомъ, какъ и Мстиславскаго; держалъ ихъ сначала въ любви и даже клятву страшную далъ, что будутъ они братья ему и помогатели царствію, въ особенности Ѳедоръ Никитичъ, а впослѣдствіи разсѣялъ ихъ точно также, какъ разсѣялъ и разметалъ Шуйскихъ.

Годуновское время въ сущности было продолженіемъ царствованія царя Ивана Губителя.

Не больше какъ въ два или три года онъ вполнѣ расчистилъ поле для своего владычества, усмирилъ духовную власть въ лицѣ митрополита, осилилъ первостепенное боярство, укротилъ весь Московскій Посадъ, всѣхъ торговыхъ мужиковъ и чернь-народъ.

Но если во Дворцѣ страхомъ или лестью легко было водворить молчаніе, своего рода спокойствіе, или послушаніе предъ владыкою царства, зато для полнаго усмиренія и привлеченія на свою сторону улицы, хотя и укрощенной казнью большихъ купцовъ-гостей, но всегда грозной всенароднымъ множествомъ, потребовались совсѣмъ другіе пріемы.