Альманах «Новый солдат» - Походы Александра Македонского, 334-323 гг. до н.э.

7 Блокирующие флоты атакуют гавани. Плавучий бон, закрывавший южную гавань, был прорван, и защитники подверглись одновременным атакам стороны городи и моря.

7а Кипрский флот.

7б Финикийский флот.

8 Последний оплот защитников Тира в Агенориуме, за взятием которого последовала жестокая резня.

9 Финикийские паломники из Карфагена и царь Тира укрылись в храме Геракла (Мелькирита). Всех их Александр пощадил.

10 Македонский прорыв по городским стенам.

11 Сидонская гавань, защищавшаяся остатками тирского флота и плавучим боном.

12 Второй мол Александра (полностью достроенный).

13 Старый Тир (Palaetyros).

14 Египетская Гавань, защищавшаяся остатками тирского флота.

15 Остров Геракла (Мелькарати).

Нападение на строящуюся дамбу. Когда судно-брандер в полном соответствии с планом было выброшено на берег, триремы, буксировавшие его, подошли к строившейся дамбе и прицельным огнем из луков не давали пожарникам Александра подойти к пылающим башням. Как только башни охватило пламя, тирцы осуществили вылазку на мелких гребных судах и уничтожили палисады, укреплявшие боковые стороны насыпи .

Тем временем Дарий достиг противоположного берега Евфрата и прекратил свое поспешное бегство. Отсюда он отправил письмо к Александру, предлагая мир на самых выгодных условиях. Александр получил это предложение, когда со своим войском располагался лагерем возле Арада (Aradus) на сирийском побережье. Этот город-остров добровольно перешел на сторону македонского царя. В своем письме Дарий укорял Александра за акт неспровоцированной агрессии, но предлагал дружбу в ответ на возвращение его жены, матери и дочерей. На это Александр надменно ответил, что у него есть немало исторических поводов для войны с персами, и он не считает свое наступление неспровоцированной агрессией, обвиняя Дария в помощи врагам Македонии среди греческих городов и разработку планов убийства царя Филиппа. Так или иначе, он отверг возможность заключения мира на иных условиях как безоговорочная сдача. Фактически, тон письма был таким, что ни о каком мире не могло идти и речи — это был вызов Дарию продолжать борьбу.

Александр, очевидно, предпочитал войну любому миру. Возможно, его стратегический план следовало расценивать как развитие политики ведения войны за границей для сохранения мира дома: в пользу Александра запишем тот факт, что он впервые за долгие века установил мир в стране, где его никогда ранее не существовало.

Практически все финикийские города открыли свои ворота Александру без боя, такого же решения македонцы ожидали и от Тира. Финикийские города Библ, Сидон и Арад покорились Александру, но крупнейший город Финикии, Тир, отказался впустить македонцев, хотя обещал заключить с Александром союз и не помогать персам. Между тем тирский царь Адземилк воевал на стороне персов, а тирская флотилия была одна из самых многочисленных в Средиземном море. Не доверяясь благовидным отговоркам тирцев, Александр решил подвергнуть испытанию доброжелательность горожан, выразив пожелание войти в город с отрядом войск и принести жертвы Гераклу. Жители Тира почитали финикийского бога, которого греки отождествляли с Гераклом, а ведь именно от этого божества Александр отсчитывал свою генеалогическую линию. Финикийская доброжелательность не простиралась так далеко, чтобы предоставить разрешение иностранному войску войти внутрь стен города. Тирцы объявили, что противостояние между царями Македонии и Персии еще продолжается, потому допускать чьи-либо войска в свой город они не намерены.

В течение всей этой кампании Александр никогда не оставлял у себя в тылу городов и территорий, которые сохраняли верность Дарию, опасаясь удара в спину при дальнейшем движении на восток. Он не собирался делать исключение из этого правила, особенно в случае такого мощного морского центра как Тир. Крепостные стены города считались неприступными, но Александр уже, похоже, считал себя непобедимым, равно как и войско, следовавшее за ним. Осада Тира началась. Город защищали 8–9 тысяч мужчин, граждан Тира. Согласно Юстину, Курцию и Диодору тирцы вывезли в Карфаген все небоеспособное население, хотя значительная часть женщин и детей еще оставалась в городе.

Осада была долгой и кровопролитной, поскольку с самого начала Александр предполагал штурмовать город, а не ждать, что голод заставит сдаться жителей и гарнизон. В этих водах союзный персам финикийский флот был полным хозяином и мог легко снабжать и поддерживать с моря остров Тир. Поэтому Александр решил построить насыпь от материка до острова через узкий пролив, отделявший город от берега. За 60 лет до Александра подобное проделал сиракузский тиран Дионисий I, когда осаждал сицилийский город Мотий, расположенный на острове примерно в 1,2 км от берега.

Постройка насыпи Александром вначале шла довольно быстро. Развалины старого Тира на материке предоставили в изобилии камень, дерево подвозилось с Ливанских гор. У берега глубина была 1–2 метра, и десятки тысяч согнанных работников довольно быстро вели к стенам города мол шириной около 60 м. Но дальше постройка мола усложнилась. Во-первых, прежде город был соединен с континентом песчаной косой, которая после поднятия уровня Средиземного моря находилась на глубине 1–2 метра, и вроде бы построить дамбу было несложно, но ближе к острову глубина пролива существенно возросла (до 5–6 м). Во-вторых, по глубокой воде тирцы смогли подвести финикийские галеры, да и приблизившаяся к стенам дамба стала доступна обстрелу с городских башен. Это делало работу строителей практически невозможной.

Для защиты дамбы от вылазок тирских триер македонцы установили на насыпи две деревянные башни, прикрытые шкурами и кожами от зажигательных стрел. На башнях по приказу Александра разместили катапульты, чтобы посылать тяжелые снаряды в приближающиеся вражеские галеры. Теперь жители Тира осознали, что судьба их города зависит от того, сумеют ли они разрушить башни на насыпной дамбе. Для этих целей они снарядили судно-брандер. Горожане взяли вместительное транспортное судно, которое ранее использовалось для перевозки лошадей, наполнив его стружкой, дровами, смолой, серой и другими горючими материалами, какие только попались им в руки. Двойные нок-реи были прикреплены к мачтам, а к их концам были подвешены котлы с горючим маслом (нефтью?), которые обеспечивали быстрое распространение огня. В корпус судна был помещен перекатывающийся балласт, который был рассчитан так, чтобы при посадке на мель корабль кренился на борт, распространяя огонь дальше от края мола, ближе к основанию башен. Этот брандер буксировала трирема, укомплектованная моряками-добровольцами. На подходах к молу судно было подожжено.